В горах Словакии - [20]

— Проходи. — И Бобчак посторонился, пропуская его вперед.

Они прошли под навес. За войну Болко привык к единой военной форме, а здесь перед ним стояли люди в пиджаках и мундирах, разноцветных рубашках и свитерах, куртках, перепоясанные самыми разнообразными ремнями. Да и лица людей разнились: совсем юные, которых едва коснулся пушок, с жесткой мужской щетиной, с побелевшими бородами и усами.

— Как ты набрел на нас? — спросил Бобчак.

— Вы сами меня сюда привели. Я скрывался в кустах у дороги, когда ты пришел с двумя партизанами. Один пошел с тобой, другой — в Склабину с заданием на словах все передать Юраю Маерчику. Верно?

Бобчак сдвинул фуражку на лоб и присвистнул.

— И еще ты добавил: мы можем принять парашютистов на своей базе.

С задания вернулась группа партизан.

— Ян, я тебя жду, — позвал Бобчак одного из них. — Ты из Жилины? Случайно этого парня в своем городе не встречал?

Болко увидел кряжистого мужчину, на широкой груди которого едва сходился мундир словацкого жандарма. Он сразу узнал его: это был Ян Кубица, старший брат Бронислава, сверстника Антона. С Брониславом они вместе росли, учились в школе, жили на одной улице. В сорок втором году их обоих мобилизовали в армию, и они оказались в одном взводе. Когда прибыли на фронт, Бронислав сказал Антону:

— При первой же возможности перейду к русским.

— И я с тобой. Рука не поднимается в своих стрелять.

Брониславу такой возможности не представилось: во время огневого налета советской артиллерии он погиб.

О многом передумал тогда Антон и решил сдаться русским. И вот теперь перед ним стоял старший брат Бронислава. Он увидел, как у Яна дрогнули брови, как на лице проступила растерянная улыбка. Он рванулся к Антону, прижался к нему — живому свидетелю детства и гибели младшего брата.

— Значит, жив... А Бронислав!.. Эх!.. Мы получили известие, что он убит, — сказал Ян, садясь на скамейку и не выпуская рук Антона. — А ты оттуда? — И он показал глазами на небо. — Вот твои родные обрадуются, когда узнают, что ты здесь.

— Не знаю, как скоро увижу их. Ты в ближайшее время не собираешься в Жилину?

— Если командир отпустит. Как, Владимир? Надо же добрую весть принести родным Болко.

— Подумаем.

— Кстати, командир, а как насчет моей встречи с Юраем Маерчиком? — спросил Антон.

— Вечером я сведу тебя с ним.

— Давай сделаем так: организуем встречу Юрая Маерчика с моим командиром. Им найдется о чем поговорить.

— Где твой командир?

— Минутку. — Антон вышел на площадку и, сложив руки рупором, крикнул: — Товарищ капитан, выходите!

* * *

Вечером Волчков и Морозов на своей базе принимали председателя национального революционного комитета района Богоуша Вериха, председателей комитетов окрестных сел Петра Гинтера и Юрая Маерчика, командиров четырех партизанских отрядов.

Войдя в землянку, Богоуш Верих воскликнул:

— О, это хорошо! — и опустил худые длинные руки на крышку рации. Он стоял склонив голову, словно прислушиваясь к чему-то. — Мы давно мечтали установить связь с командованием Красной Армии.

— Через два часа в эфир уйдет наша радиограмма. С ее отправлением можете считать, что связь с командованием Красной Армии у вас установлена, — сказал Волчков, приглашая гостей к столу. — Сегодня утром товарищ Гинтер кратко информировал нас о положении дел в вашем районе. Но нас интересует обстановка не только здесь, а и во всей Словакии. Можем ли мы от вас получить более полную информацию для передачи командованию Красной Армии? — И Волчков обратил свой взгляд на Вериха.

— О положении в Словакии у меня самые общие сведения. — Верих открыл свою папку, извлек из нее географическую карту крупного масштаба и развернул на столе. — Думаю, что в ближайшее время мы организуем вам встречу или с членами ЦК компартии или Словацкого национального совета. От них вы получите исчерпывающую информацию. — Верих окинул карту внимательным взглядом и продолжал: — Мы условно делим Словакию на три части: западную, среднюю и восточную, — и он обвел на карте своими длинными тонкими пальцами названные районы. — Мы находимся в Средней Словакии, которая сегодня оказалась лучше подготовленной к Словацкому национальному восстанию, к боевым действиям с фашистами и тисовским режимом. Но этому способствовало несколько причин.

Верих умолк, посмотрел на Волчкова и Морозова.

— Вы, товарищи, днем походили по нашей земле, посмотрели на густые леса, высокие горы и убедились, что место достаточно глухое со слабой сетью дорог.

— Местность у вас отличная, — согласился Волчков. — Она сама по себе уже хорошая база для развития партизанского движения.

— Совершенно верно, — кивнул головой Верих, и его глухой, немного сдавленный голос вдруг зазвучал звонко и молодо. — Но есть и другие очень важные обстоятельства. Сюда, к нам, стекаются антифашисты из Западной Словакии, где режим Тисо наиболее силен, из Восточной Словакии, где близко фронт и действуют немецкие войска. У нас позиции Тисо слабы, а немцы пока не беспокоят.

— Хорошо вы расположились: до бога высоко, до царя далеко.

— Но это еще не все, — погасив улыбку, продолжал Верих. — К нам устремились и военнопленные разных стран, бежавшие из концлагерей, партизанские интернациональные отряды, которые действовали на территориях Польши, Венгрии, Чехии. Ну и очень важный фактор: в Банска-Бистрице находится управление сухопутных войск, штаб которого возглавляет подполковник Голиан. Он представляет военное командование Словацкого совета.