В.Г. Перов - [5]
Холодную неприветливость города передает серо-зеленая красочная гамма этюда. Маленький савояр выглядит не ребенком, а бродягой-карликом, с лицом взрослого человека, привыкшего к горю и лишениям.
Об интересе художника к жизни простых людей Парижа говорит и графический лист «Похороны в бедном квартале Парижа» (1863). На темной узкой улице с убогими домами, с отрепьем, развешанным на веревке, по булыжной мостовой проезжает колымага с гробом. Провожают в последний путь бедняка только печальные взгляды жителей этого квартала.
В Париже Перов, как всегда, много работал. Он создает ряд интересных набросков и эскизов. «Парижские тряпичники», «Праздник в окрестностях Парижа», «Уличная сцена в Париже», «Итальянец, продающий статуэтки», «Продавец песен», рисунки «Шарманщик», «Шарманщица на бульваре в Париже» - это своего рода бытовая хроника парижской жизни.
8. Дележ наследства в монастыре. 1868
Работая за границей, Перов творческого удовлетворения не получал. Летом 1863 года он писал на родину: «… написать картину совершенно невозможно, не зная ни народа, ни его образа жизни, ни характера, не зная типов народных, что составляет основу жанра» [6]. В этих строках большая строгость художника к себе и понимание, что для изучения жизни французского народа нужен не один год и не два. Перову хотелось скорее вернуться к тому, что он знал.
Восьмого июля 1863 года Перов посылает в Академию прошение с просьбой разрешить ему до окончания пенсионерства вернуться на родину, чтобы продолжить работы над картинами на родные темы. Он писал в Академию: «… посвятить же себя на изучение страны чужой несколько лет я нахожу менее полезным, чем по возможности изучить и разработать бесчисленное богатство сюжетов как городской, так и сельской жизни нашего отечества» [7].
Возвращение Перова до срока из заграничной поездки было неслыханным явлением. До этого всегда пенсионеры Академии художеств всячески стремились как можно дольше пробыть в Риме и Париже, главных художественных центрах Европы того времени. Начиная с Перова, отказ от полного срока пенсионерства за рубежом становится явлением обычным среди передовой художественной молодежи. Перов получил разрешение на возвращение с сохранением права на пенсионерскую стипендию сроком на четыре года.
Возвращаясь на родину, художник заехал на два месяца в Италию, и зимой 1864 года он был уже в Москве.
Художник-патриот, Перов обращается к близким ему и важным темам общественной жизни России. Стал выразительнее его художественный язык. Появляются новые темы и сюжеты, по-прежнему звучат обличительные ноты.
Еще во Франции Перов задумал большое полотно «Монастырская трапеза», входящее в цикл его антицерковных картин. Написал он ого в Москве после возвращения из пенсионерской поездки.
В огромном, светлом зале «святое» сборище чревоугодников. В черных клобуках и черных одеяниях, как зловещее воронье, наслаждаются они на богатых поминках. Лица пирующих самодовольны, лоснятся от жира. Монахи довольны поминками - стол ломится от вкусных блюд и вин. Как подобострастно приглашает монах сесть за стол уважаемую им гостью - богатую, безвкусно одетую в лиловое платье дородную генеральшу, стоящую под руку с хилым старым мужем с орденской звездой. Удивительно лицемерна фигура монаха, читающего по покойнику и отдающего поклоны не кресту с изображением распятого Христа, как полагалось бы, а столу с винами и закусками. Неловкая пьяная поза так не вяжется с торжественностью момента.
9. Гитарист-бобыль. 1864
У двери, как укор всем поминающим, - бедная босая женщина с детьми тщетно просит милостыню.
Перов здесь продолжает тему чревоугодия и бездушия духовенства, которая уже была им поднята в «Чаепитии в Мытищах». И как девиз лицемерной деятельности монашеского братства звучат тексты из священного писания на стенах трапезной - «Не судите, да не судимы будете», «Лазаре, гряди вон», «Да не смущается сердце мое».
Опять в этой картине характерная для художника выписанность деталей: горящая в полусумраке лампада, резной узор металлической решетки окон, сквозь которые врывается яркий солнечный свет.
10. Учитель рисования. 1867
По сравнению с прежними работами этого цикла в картине «Монастырская трапеза» идея подается уже не в лоб, как раньше, а логически вытекает из внутренних закономерностей самого сюжета, становится ясной зрителю по мере постепенного рассматривания произведения. Обличительность выражена сильнее. Но цельности впечатления мешает излишнее нагромождение деталей.
С не меньшей силой обличение духовенства в рисунке «Дележ наследства в монастыре» (1868). В небольшой келье, где только что умер монах, происходит «дележ» наследства. Один из братии судорожно взламывает сундук с вещами брата, второй допивает остатки вина из бутылки, стоявшей на столике, а третий уже с жадностью сдирает покрывало с еще неостыв-шего умершего. Мечущиеся тени на стене кельи великолепно подчеркивают хищность «святых» людей даже в своей среде. Этот злой рисунок по своей выразительности поднимается до острой политической сатиры.
11. Монастырская трапеза.
1865 - 1875
Революционная ситуация в стране начала 60-х годов пошла на убыль. Жестоко были подавлены царизмом многочисленные волнения крестьян. Передовая интеллигенция России подвергалась преследованиям. Но лучшие люди остаются верными разоблачителями социальных отношений своего времени. Продолжает развиваться критический реализм в искусстве. От полотен «Сельский крестный ход на пасхе», «Проповедь на селе» Перов переходит к полотнам, где уже звучат трагические ноты.
