В чаще лесов - [12]

Всего тридцать или сорок миль по прямой отделяют это место от Манильского университета, который я покинул всего неделю назад, с его отлично спланированными колледжами, портиками с колоннами, просторными, отвечающими современным требованиям аудиториями и обширным университетским городком. Это лучший университет на Филиппинах, однако, думаю я, сколько студентов и студенток, прохаживающихся по его просторным коридорам, — преимущественно сынков и дочерей из богатых семейств, — одержимы лишь узким житейским практицизмом, подражая во всем американским студентам, чьи заботы сводятся к личной карьере, выгодному браку, преуспеянию в политической и светской жизни и новейшим модам. Знания, по их мнению, способствуют карьере — личной карьере. Лишь немногие приходят к убеждению, что знания служат народу, являясь орудием прогресса его страны.

Люди, сидящие передо мною, знают об этом. Эго первое, о чем им рассказывают. Их всего двенадцать: крестьяне из деревень Центрального Лусона, рабочий из трущоб Манилы, бывшая сельская учительница, двое молодых учащихся из города Здесь нет места узкому житейскому практицизму. Облаченные в грубую одежду лесных партизан, они сидят за партой с пистолетами за поясом, что может показаться несколько странным на курсах, но ведь это — школа борьбы, и они учатся здесь борьбе: как лучше организовать ее, как убеждать массы в правильности программы, проводимой партизанами, как руководить массами. Они Заботятся не о личной карьере, а о своей стране, об ее благополучии. Некоторые из них готовы отдать жизнь за нее.

Преподавать на таких курсах нелегко. Возраст и образовательная подготовка слушателей весьма различны. Некоторые из них окончили только несколько классов начальной сельской школы, другие проучились недолго в средней школе, и только один учился год в колледже. Мыслительные процессы моих учащихся находятся на самых различных ступенях развития, и они всегда слушают меня, сосредоточенно насупившись. Это неизбежно. Они прибыли сюда в ответ на призыв, обращенный ко всем районным комитетам, направить на курсы кандидатов, подающих наибольшие надежды.

Сложен учебный план курсов, как сложны и все фазы борьбы: история Филиппин, с особым вниманием к многочисленным революционным выступлениям, направленным на завоевание свободы; политическая экономия, с акцентом на взаимоотношения в колониях и на эксплуатацию крестьян помещиками; государственное устройство и как правящие круги используют государственный аппарат, чтобы сохранить свою власть; вопросы стратегии и тактики; пролетарская этика: правильное поведение людей, участвующих в революционной борьбе; национально-освободительное движение: как его организовать и развивать.

Все это представляет для преподавателя не меньше трудностей, чем для учащихся. Изложение всех вопросов приходится упрощать, низводя его до уровня понимания каждого. Как объяснить, например, теорию прибавочной стоимости неграмотному крестьянину? Я расхаживаю взад и вперед по утрамбованному земляному полу и рисую на «доске» одну пояснительную схему за другой. Если одна из них неясна кому-либо, приходится рисовать другую.

В страну вторглись иноземцы, они лишили ее собственной культуры, истории и даже самого языка, привив народу чуждый ему иностранный язык, обучив его чужеземной истории с чужеземными героями, водрузив чуждый ему иноземный флаг. В довершение всего прибывшие представители колониальной церкви затуманили ум народа чужеземными предрассудками. И вот теперь мы срываем шоры с его глаз, чтобы он мог открытым взором взглянуть па свою страну.

Под лиственной кровлей веет ветер, приносящий теплое дыхание леса. Свежий, очистительный ветер!

8

В лагерь пришли два человека из близлежащей продовольственной базы. Они несут на жерди убитого кабана. Свисает свирепо оскаленная голова, а изогнутые, окровавленные клыки дергаются в такт подпрыгивающей походке носильщиков. Оба худощавы, жилисты, одеты в короткие, до колен, брюки и полинялые рубашки; кожа у них шероховатая, словно поверхность темного дерева «нарра»[19], растущего вокруг. Носильщики подходят к нашему бараку, нагибаются под его кровлей, чтобы заглянуть внутрь. Они улыбаются, их губы окрашены в красный цвет от жевания бетеля[20]. Они слыхали, что в лагере появился «американо», и хотят взглянуть на него.

Эти люди участвуют в службе снабжения «хуков», раскинувшейся вдоль всего хребта Сьерра-Мадре, от Северного до Южного Лусона. Таких, как они, сотни. Некоторые из них жили десятилетиями в горно-лесистых районах — безземельные крестьяне, уходившие из густонаселенных низин, чтобы кое-как перебиться, выжигая в лесу участок («каингин») и используя его для выращивания риса; другие были направлены крестьянскими организациями в помощь «хукам».

Продовольственные базы «хуков» и представляют собой такие прославленные «каингины», причем некоторые из них занимают обширную территорию, с огромным трудом отвоеванную у леса. На таких «каингинах» живут по две или три семьи, выращивая горный рис, «каморе» (сладкий картофель), «камотинг кахой» (маниок), «калабасу» (тыкву) и другие овощи, которые направляются в лагеря «хуков». Некоторая часть урожая остается в распоряжении работников для их собственных нужд или для продажи в обмен на другие товары первой необходимости. Кроме того, эти бывалые обитатели лесов охотятся на оленей и кабанов или ловят их капканами, как эти двое и продают лагерям «хуков», где мясо надлежащим образом взвешивается и за него выплачивается установленная цена.