В безумии - [7]

Я бы непременно решил, что это совсем другое место, если бы не мой автомобиль на дороге. Автомобиль доказывал, что это то самое место, где я вчера остановился, если что-то и изменилось, то только все, связанное с домом. Совершенное безумие: это просто невозможно! Дом, стога сена, загоны для скота и поленницы так просто не исчезают…

В углу пещеры я услышал шорох, что-то быстро коснулось моих ног и с шуршанием зарылось в груду прошлогодних листьев.

Тело мое взбунтовалось. Страх слишком долго удерживал его. Оно инстинктивно чувствовало необходимость движения, и мозг мой был бессилен противостоять ему. Прежде чем я успел сообразить что-либо, я пулей вылетел из пещеры и помчался вниз по склону холма. Передо мной, несколько правее, по склону вниз очень быстро ползла змея. Она достигла кустов смородины, изогнулась, и шорох от ее движения затих.

Все движения, все звуки прекратились, и я стоял на склоне холма, с трудом переводя дыхание и напряженно вглядываясь и вслушиваясь в тишину.

Я быстро огляделся вокруг, потом продолжил осмотр еще внимательнее. Прежде всего я увидел на холме свой пиджак. Он был сложен так, будто его повесили на спинку стула, но никакого стула не оказалось. В шаге от него аккуратно стояли туфли. И, увидев их, я понял, что стою в одних носках.

Змей не стало видно, хотя в углу пещеры что-то продолжало шуршать, но там было слишком темно, и я ничего не смог разглядеть. Какая-то птица опустилась на старый сухой ствол и посмотрела на меня своими глазами-бусинками, а откуда-то издалека донеслось позвякивание колокольчика на шее у коровы.

Я осторожно притронулся к пиджаку. Похоже, под ним ничего не было. Я поднял его и потряс. Потом подобрал туфли и, не останавливаясь, чтобы надеть их, пошел вниз по склону холма. Двигался я очень осторожно, сдерживая стремление побежать к автомобилю со всех ног. На каждом шагу я останавливался и осматривался. Змей здесь, должно быть, множество.

Но я не увидел ни одной. Правой ногой я наступил на чертополох и вынужден был дальше двигаться лишь на кончиках пальцев, так как из моей ступни торчали колючки. Но ничего похожего на змей я больше не увидел.

«Может, — подумал я, — они так же боятся меня, как и я их?»

Но я убедил себя, что этого не может быть. Я дрожал, зубы мои стучали. У подножия холма, рядом с дорогой, я сел на траву в стороне от кустов и камней, где могли спрятаться змеи, и вытащил из ступни колючки чертополоха. Я хотел надеть туфли, но руки мои так тряслись, что я не смог этого сделать. И вот только тогда я понял, насколько испугался, и сознание этого только увеличивало мой страх.

Желудок мой взбунтовался, и я согнулся: меня вырвало и долго продолжало рвать, выворачивая наизнанку, пока в желудке ничего не осталось.

После этого, однако, мне стало легче, я вытер подбородок, надел туфли, завязал шнурки, подошел к машине и облокотился на нее.

И, стоя здесь, упираясь в металлический корпус, я увидел, что машина, в сущности, не застряла. Канава оказалась гораздо меньше, чем я ожидал.

Я забрался в машину и сел за руль. Потом извлек из кармана ключ и включил мотор. Машина без труда выбралась из траншеи. И я направился в обратную сторону.

Наступило раннее утро: солнце встало не более часа назад. Паутина на траве по краям дороги все еще блестела от росы, в небе порхали жаворонки, таща за собой обрывки своих песен. Я обнаружил поворот, и опять тут, рядом с дорогой, стоял исчезнувший дом, прямо передо мной, с покосившейся трубой, с поленницей, с повозкой, с сараем и стогом. Все так же, как я видел при вспышке молнии вчера вечером.

Для меня это было настоящим потрясением, и мозг мой стал лихорадочно искать объяснение этому. Я ошибся, наверное, считая, что, если машина стоит на дороге, значит, дом исчез. Вот он, дом, точно такой же, каким я его видел несколько часов назад. Видимо, дом все-таки все время оставался на месте, а на добрую милю передвинулся автомобиль, и я вместе с ним.

Это казалось бессмысленным, это вообще невозможно. Автомобиль не застрял в трещине на шоссе. Но я же старался сдвинуть его, и колеса вертелись, а он не двигался. И каким бы пьяным я ни был, я определенно не мог пройти милю по дороге и улечься в гнездо змей, даже не зная об этом.

Все это — сплошное безумие: нападение трицератопса, который исчез раньше, чем я смог его разглядеть; автомобиль, застрявший в шоссе; Смит Снуффи и его жена Ловузия, и даже самогон, который мы пили за кухонным столом. Но я не ощущал похмелья, хотя очень этого хотел, тогда я смог бы поверить, что был пьян вчера, что все это мне приснилось. Но человек не может выпить столько самогона и не чувствовать похмелья. Конечно, меня вырвало, но это случилось недавно. А до этого… Если я пил вчера вечером, то алкоголь давно разошелся по телу.

И однако это то самое место, в котором я нашел убежище вчера вечером. Правда, я видел его только при вспышке молнии, но все было так, как я запомнил.

Но почему трицератопс и гремучие змеи?

Динозавр, очевидно, не представлял реальной опасности. Может, это были просто галлюцинации, хотя в это трудно поверить. И гремучие змеи были вполне реальны. Слишком неприятный способ убийства, и к тому же очень сложный и ненадежный. Да и кто мог желать убить меня? И если все же кто-то хотел сделать это по причинам, которые мне не совсем ясны, он вполне мог найти более легкий и надежный способ осуществить это.