Грохот стих. Дым, словно тонкие серые пряди тумана, плыл над истерзанным полем, разваленными изгородями и персиковыми деревьями, которые артиллерийский огонь превратил в торчащие из земли щепки. Над огромной равниной, где в порыве застарелой ненависти сошлись в битве непримиримые враги, где совсем недавно люди рубились насмерть, а затем, истощив все силы, отползли назад, на какое-то мгновение воцарилось — нет, не успокоение — безмолвие.
Казалось, целую вечность перекатывался от горизонта до горизонта пушечный гром, взметалась в небо земля, ржали кони, хрипло кричали люди. Свист металла и тупые удары пуль, настигающих жертву, вспышки обжигающего огня, блеск клинков, яркие боевые знамёна, реющие на ветру.
А затем всё это кончилось, и наступила тишина.
Но тишина в этот день и над этой равниной звучала фальшиво, и вот она уже нарушается стонами и криками: кто-то просит воды, кто-то молит о смерти — крики, стоны, призывы о помощи будут звучать под безжалостным летним солнцем ещё долгие часы. Позже распростёртые фигуры умолкнут и замрут, а потом над полем поплывёт удушливый, тошнотворный запах — и могилы павших будут совсем не глубоки…
Много пшеницы останется неубранной, и не зацветут весной неухоженные сады, а на равнине, плавно поднимающейся к каменистому хребту, останутся несказанные слова, недоделанные дела и набухшие от влаги кучки тряпья, кричащие о бессмысленной расточительности смерти.
Железная Бригада, 5-й Нью-Гэмпширский, 1-й Миннесотский, 2-й Массачусетский, 16-й Мэнский — то были славные имена, и с годами их слава росла, но всё же это только имена, откликающиеся эхом в туннелях веков.
Ещё одно имя — Инек Уоллис.
Он так и держал в мозолистой руке свой разбитый мушкет. Лицо его почернело от пороховой гари. Сапоги покрылись коркой спёкшейся крови и пыли.
Он всё ещё был жив.
Доктор Эрвин Хардвик в раздражении перекатывал карандаш между ладонями и оценивающе разглядывал человека, что сидел напротив него.
— Я никак не могу понять, — произнёс он, — почему вы пришли именно к нам.
— Ну, вы — это всё-таки Национальная академия, и я подумал…
— А вы — разведка.
— Послушайте, доктор, если это устроит вас больше, давайте считать мой визит неофициальным, а меня просто частным лицом. Предположим, я столкнулся с необычной проблемой и зашёл узнать, можно ли рассчитывать на вашу помощь.
— Я не против того, чтобы помочь вам, но не вижу, чем могу быть полезен. Всё это настолько туманно и гипотетично.
— Но тем не менее, — сказал Клод Льюис, — вы не можете опровергнуть даже те немногие имеющиеся у меня доказательства.
— Ладно, — произнёс Хардвик, — давайте начнём всё сначала и по порядку. Вы утверждаете, что этот человек…
— Его зовут Инек Уоллис, — сказал Льюис. — По документам ему уже давно перевалило за сто. Он родился на ферме близ небольшого городка Милвилл в штате Висконсин 22 апреля 1840 года. Единственный ребёнок в семье Джедедии и Аманды Уоллис. Когда Эйб Линкольн стал собирать добровольцев, Инек Уоллис вступил в армию одним из первых и воевал в Железной Бригаде, которую уничтожили практически целиком у Геттисберга в 1863 году. Но Уоллис был переведён в другое подразделение, с которым он сражался в Виргинии под предводительством Гранта до самого конца, до Аппоматтокса…
— Я смотрю, вы не поленились проверить.
— Пришлось разыскивать его документы. Свидетельство о зачислении в армию в архиве законодательного собрания штата в Мадисоне. Всё остальное — включая и запись о демобилизации — здесь, в Вашингтоне.
— Вы говорите, что он выглядит на тридцать?
— От силы на тридцать. Если не моложе.
— Но вы с ним не разговаривали?
Льюис покачал головой.
— Может быть, это не тот человек? Если бы у вас были отпечатки пальцев…
— Во времена Гражданской войны, — сказал Льюис, — до этого ещё не додумались.
— Последний из ветеранов Гражданской войны, — произнёс Хардвик, — умер несколько лет тому назад. Если не ошибаюсь, барабанщик из армии южан. Должно быть, тут какая-то ошибка.
Льюис снова покачал головой.
— Поначалу, когда мне поручили это дело, я тоже так думал.
— Кстати, как это вообще произошло? С каких пор разведка занимается подобными делами?
— Должен признать, — ответил Льюис, — случай действительно не совсем обычный. Но тут кроются серьёзные перспективы…
— Вы имеете в виду бессмертие?
— И это тоже. Возможность такого явления. Однако тут есть и другие соображения. Сама эта странная история требовала расследования.
— Но при чём здесь разведка?
— Вы, очевидно, думаете, что этим следовало бы заняться какой-то научной группе? — Льюис улыбнулся. — Пожалуй, это было бы логично. Но дело в том, что Уоллиса случайно обнаружил наш человек. Он был в отпуске, гостил у своих родных в штате Висконсин милях в тридцати от того места, где живёт Уоллис. До него дошёл слух об этом человеке. Скорее, даже не слух — просто кто-то упомянул о нём в разговоре. После чего наш сотрудник попытался выяснить кое-какие подробности самостоятельно. Ему не очень-то много удалось узнать, но и этих крох хватило, чтобы он заинтересовался.
— Меня вот что удивляет, — сказал Хардвик. — Как мог человек прожить на одном месте сто двадцать четыре года без того, чтобы не прославиться на весь мир? Вы представляете себе, какой шум подняли бы газетчики, узнай они о подобном случае?
![Тебе лишь нужно убивать [жесткая версия]](/storage/book-covers/9e/9e57d688ce4a868377c50a1e822306666f5ea70d.jpg)
