Увеселительная прогулка - [69]
— И что?
— Я только еще раз попрощалась и сказала, что Даниэль приедет к нам весной, пусть этот учебный год он закончит в Лозанне.
— А что ответила твоя мать?
— То, что ты уже слышал: пожалуйста, не забирай от меня Даниэля, ему у меня хорошо… Почему ты так на меня смотришь?
— Как «так»?
— Так…
— Ты очень молода, — сказал Эпштейн.
— Мне двадцать семь.
— Зайлер был у тебя первым?
— Первый был у меня в шестнадцать лет.
— Ты не захотела выйти замуж за Зайлера?
— Нет.
— Почему?
Ирэн не ответила.
— Он скучный?
— Когда я однажды у него ночевала и вдруг застучал телетайп…
— Почему ты с ним сошлась?
— Я уже тебе рассказывала: я работала в «Трибюн», в отделе хроники. Он часто у нас бывал. Если он не мог связаться с кем-то, кто был ему нужен, я ему помогала, он был любезен, он…
— Он тогда был интересный?
— И это, конечно. Да, тогда он был интересный. И умел себя держать…
— Но?
— Если ты это имеешь в виду, то в постели с ним было плохо. Он бывал счастлив, лишь когда начинал стучать телетайп. Я думаю, он специально заказывал коллегам из ЮПИ в Цюрихе, Франкфурте или Париже ночные сообщения по телетайпу…
— И должно же было так случиться, что ребенок у тебя как раз от него?
— Это моя вина.
— Он дает деньги?
— Сто пятьдесят франков.
— Какое свинство.
— Прежде он зарабатывал не так много. А я больше и не требовала. Но почему мы все время говорим обо мне?
— О себе я уже говорил достаточно.
— Не со мной.
— Спрашивай!
— Ты не устал?
— Нет.
— Почему ты приехал ко мне?
— Я думал остаться в Париже насовсем.
— Ты мне звонил из Парижа. Это было в конце ноября.
— Просто взял и позвонил… Готфрид предложил мне пожить у него… Они с женой уехали в Нью-Йорк. Я сидел вечером в его квартире, смотрел телеспектакль…
— «La séparation»…[11] Я знаю, ты позвонил мне через пять минут после того, как он кончился… Я тоже смотрела…
— Ты была не слишком приветлива.
— Я уже лежала в постели и только собралась погасить свет…
— Я тоже лежал в постели…
— Теперь-то я видела эту спальню с телевизором…
— Я взял в руки телефон и набрал твой номер.
— А ты позвонил бы мне, если бы пришлось заказывать разговор по междугородной?
— Не уверен.
— О чем ты думал, когда набирал мой номер?
— Тебе это покажется смешным.
— Ты боишься сказать что-нибудь такое, что может показаться смешным?
— Во время спектакля у меня глаза были на мокром месте.
— Там было над чем поплакать.
— Да. Было. Ужасная вещь.
— Муж после смерти жены не может обрести ее вновь — воскресить в своих воспоминаниях…
— Вообще-то это чепуха, когда говорят, что любовь способна питаться воспоминаниями…
— А ведь ты даже не извинился, что звонишь так поздно.
— Я чувствовал себя таким безнадежно одиноким.
— Но мы были даже незнакомы.
— Мне некому было позвонить из знакомых.
— И ты позвонил человеку, о котором ничего не знал.
— Я знал, что мой сын был у тебя.
— Значит, нас все же связывала какая-то ниточка.
— Почему ты сразу согласилась, когда я попросил тебя в ближайшую субботу приехать ко мне в Париж?
— А ты забыл? Я ведь тебе задала вопрос, похож ли ты на своего сына, и ты ответил: да, если бы волосы у тебя не были седые, а лицо — в морщинах, вас можно было бы принять за близнецов.
— Так почему же ты сразу согласилась приехать?
— Оливер рассказал мне все о себе и о тебе. Я должна была тебя увидеть…
— Почему ты не захотела увидеть меня раньше?
— Мне было неудобно — так вдруг взять и приехать к тебе.
— А когда ты, не колеблясь, сказала мне по телефону: да, ты приедешь, какое у тебя при этом было чувство? Ко мне…
— Я без колебаний согласилась приехать, потому что у меня сложилось определенное представление о тебе и я хотела проверить, такой ли ты на самом деле.
— И что?
— Теперь я знаю только, что было определенное представление, но какое — не могу вспомнить.
— Почему же?
— Ты помнишь, как я приехала на Лионский вокзал?
— Нет, я ведь тебя ждал в квартире.
— Это было в семь часов утра.
— Ты не знала точно, на какой вокзал прибудешь — на Восточный или на Лионский. Только поэтому я предложил, что буду ждать тебя дома.
— На билете было обозначено точно: Лозанна — Париж, Лионский вокзал, через Валорб. Но я этого не заметила.
— Если бы я поехал на вокзал, то, не раздумывая, отправился бы на Восточный. Мы бы разминулись.
— Тебе ничего не стоило узнать, на какой вокзал прибывают; поезда из Женевы и Лозанны.
— Я попросил разбудить меня по телефону в шесть часов.
— Да, ты был в купальном халате… Только что принял душ и успел сварить кофе.
— В одиннадцать часов, — сказал Эпштейн, — мы поцеловались.
Ирэн обвила руками его шею.
— Когда кончатся рождественские каникулы, — сказала она, — давай купим двухспальную кровать. Почему в этом доме нет широкой кровати? Ведь ты был женат.
— Не помню, чтобы после свадьбы я когда-нибудь спал в одной кровати с женой.
— А я хочу всегда спать с тобой в одной кровати.
— Мы будем спать подолгу, — сказал он. — А если станет очень холодно, придется повозиться с печками, их надо будет чистить. И трубы и камины тоже…
— У тебя есть пластинки «Не Jud» и «Baby come back»?
Он ничего не ответил, а поставил одну из этих пластинок.
— О чем ты думаешь, — спросила Ирэн, — когда затихаешь в моих объятиях так, что я даже не слышу твоего дыхания? Глаза у тебя делаются узкие, как щелочки.
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга продолжает и развивает темы, затронутые в корпусе текстов книги Е. Кирьянова «В поисках пристанища без опоры» (Москва, «Энигма», 2016). В центре внимания автора — задача выявления действия Логоса на осознание личностью становящегося образа Бытия-для-себя. Выясняется роль парадокса и антиномии в диалектическом формировании онтологического качества сущего в подверженности его темпоральному воздействию возрастающего Логоса.
Свободолюбивая Сита и благоразумная Мэри были вместе с детства. Их связывала искренняя дружба, но позже разделила судьба. Сита стала женой принца из влиятельной индийской династии. Она живет во дворце, где все сияет роскошью. А дом Мэри – приют для беременных. Муж бросил ее, узнав, что она носит под сердцем чужого ребенка. Сите доступны все сокровища мира, кроме одного – счастья стать матерью. А династии нужен наследник. И ребенок Мэри – ее спасение. Но за каждый грех приходит расплата…
И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? Иов. 1: 9—11.
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять кто они. Эта книга о четырёх подругах. Об их юности. О том, как они теряли и находили, как влюблялись и влюбляли. Первая любовь, бессонные ночи — все, с чем ассоциируется подростковая жизнь. Но почему же они были несчастны, если у них было все?