Уродина - [134]

— Ты принял душ? — спрашиваю я.

— Я сбегал наверх и быстренько принял душ, потому что хотел быть здесь, когда ты выйдешь.

Я забираюсь в кровать и прижимаюсь к Максу.

Мое сердце быстро бьется, и я чувствую, как возбуждение подобно вихрю бабочек кружится в животе. Я хочу перейти на следующий уровень, но не знаю, как сказать об этом. Приподнимаясь на локте, я целую красивые полные губы Макса. Медленно обвожу их языком и рисую тонкую линию вокруг его рта. Он отвечает на мой страстный порыв, и вскоре я оказываюсь лежащей на спине, а он нависает надо мной.

— Ты уверена, Снежинка? — спрашивает он.

Я киваю и провожу рукой по его волосам.

— Я уверена, — шепчу я.

— Присядь, — просит он. Я делаю так, как он сказал, он захватывает подол моей футболки и снимает ее через голову. На мне только трусики и ничего больше. Жадным взглядом он пробегает по моей обнаженной груди. — Ты так красива, — шепчет он, опускаясь вниз, и обводит своим нетерпеливым языком круги вокруг моих сосков.

С жадностью он сосет мой правый сосок, и когда я жаждуще притягиваю его голову, он перемещается к левой груди. Внутри меня что-то происходит. Чистый восторг начинает закипать внутри меня. Медленно Макс касается пальцами моего живота, останавливаясь, чтобы очертить круг вокруг пупка, а затем спускается вниз к линии белья. Он отрывает свои теплые губы от моей груди и смотрит на меня.

— Можно? — спрашивает он, слегка оттягивая трусики.

Затаив дыхание, я говорю:

— Да.

Он перемещается на кровати, подцепляет трусики большими пальцами с обеих сторон и стягивает их вниз по моим ногам.

— Я был прав, — говорит он, глядя на мое тело. — Прекрасна, — и прижимается губами к моему животу. Он лижет его, прокладывая путь вниз, до тех пор, пока не оказывается между моих ног. — Просто расслабься и чувствуй меня.

Откинувшись на спину, я закрываю глаза, наслаждаясь Максом и тем, что его язык делает со мной. Все мысли исчезают. Только радость и удовольствие струятся по моим венам. Я чувствую обжигающее тепло по всему телу, затрагивающее каждую частичку меня, возбуждая те уголки, о которых я даже не знала. Дыхание становится прерывистым, и тихие стоны слетают с моих губ. Что со мной происходит? Боже, это блаженство. Мое тело начинает неудержимо сотрясаться, и глубокие всхлипы вырываются из глубин моего горла.

— Боже, — выдыхаю охрипшим голосом. Мои бедра непроизвольно извиваются, пытаясь получить больше великолепных ощущений ото рта Макса. — О, Боже, — наполовину кричу, хватая Макса за волосы, и в неистовстве пытаюсь прижаться ближе к его лицу. — Ааааа, — вырывается в экстазе, когда мое тело сокращается мощными спазмами, реагируя на этого мужчину и его умелый рот.

Макс поднимается ко мне по кровати и, когда достигает моего лица, его темные глаза говорят все, что мне нужно знать. Он скользит в меня, и я выдыхаю, принимая его.

— Я так сильно люблю тебя, — говорю я.

* * *

Мы с Максом лежим, обнявшись, и он рисует узоры на моей спине.

— Заниматься с тобой любовью всегда будет так хорошо? — спрашиваю я, целуя его грудь.

— Нет, — черт, что? — Будет лучше, — он наклоняется и целует меня в макушку.

Я улыбаюсь, зная, что он прав.

— Я тут кое о чем подумала, — говорю я, закидывая на него ногу, и поворачиваюсь так, что мой подбородок оказывается на его груди.

— О чем? — спрашивает он, жадно всматриваясь в мои глаза.

— Я нашла другое жилье и собираюсь отказаться от своей квартиры.

Челюсть Макса дергается, и я вижу, как он напрягся.

— Ага, — говорит он, приподнимая бровь. Я уже совершенно уверена, что он недоволен моим переездом. — Где это место? Оно безопасное?

— Это не слишком далеко отсюда. Думаю, тебе понравится, — говорю я, наклоняясь и оставляя поцелуи на его груди.

— Не пытайся отвлечь меня, Лили. Где конкретно находится это «не слишком далеко отсюда» место?

— Серьезно, Макс. Ты должен быть счастлив, что я переезжаю.

— С чего бы это? — в его голосе слышатся отчетливые нотки боли и зарождающегося разочарования.

— Потому что я переезжаю в твою квартиру.

Его взгляд автоматически смягчается, и он прилагает огромное усилие, пытаясь сдержать свою широкую улыбку.

— Что же мне с тобой сделать? — спрашивает он, переворачивая нас, и утыкается мне в шею.

— У меня есть парочка идей, — говорю я, раздвигая ноги, чтобы его большое тело удобно разместилось.

Эпилог

Прошло два года с тех пор, как Трент предстал перед судом и был осужден; он имеет право на условно-досрочное освобождение через восемь лет. Мне разрешили дать показания по видеосвязи, чтобы не пришлось сталкиваться с ним в зале суда, но я решила, что должна посмотреть своим страхам в лицо.

Я вошла в зал суда с высоко поднятой головой, расправленными плечами, прямой спиной и со всем хладнокровием опытного хирурга, готового сделать операцию президенту. Хотя внутренне я молилась, чтобы оставаться спокойной и выполнить свою задачу. Я нервничала и плохо себя чувствовала, но когда приблизилась к свидетельской стойке, и Трент шепотом назвал меня шлюхой, именно тогда я все и решила. Чтобы двигаться дальше, я должна встретиться со своим прошлым и показать ему средний палец.

И это именно то, что я сделала. Я смотрела на адвокатов, задававших мне вопросы, и отвечала им всем. Из своего дневника я читала обо всех тех ужасных вещах, которые он сделал со мной. Как только я закончила читать отрывки из своего дневника, то увидела, что некоторые присяжные вытирали слезы. Когда я была освобождена от дачи свидетельских показаний, я вышла так же, как и вошла. С высоко поднятой головой, с расправленными плечами. Мне нечего было стыдиться. Он заставил меня пройти через ад, промыл мне мозги и держал в заключении в моем собственном разуме, убедив, что я никчемная. Присяжным не понадобилось много времени, чтобы вынести вердикт и осудить его.