Виктория открыла сумочку и вынула конверт с письмом, которое привело ее в Австрию. Она внимательно перечитала его, стараясь угадать что-нибудь об авторе из практически неразборчивого текста. В заголовке стояло «Замок Райхштейн», подпись в конце — Хорст фон Райхштейн. Барон, не меньше, — во всяком случае, по словам крестной, так как место Виктории предложили благодаря связям леди Пентауэр. Девушка грустно улыбнулась и выглянула в окно. Она очень сомневалась, что в нынешние времена высокой минимальной зарплаты и короткого рабочего дня барону фон Райхштейну удается заполучить хоть какой-то обслуживающий персонал, не говоря уже о гувернантке. А окружающая природа, независимо от своего великолепия, мало что значит для привыкших к городской суете и жизни людей.
Но Виктория отправилась в Австрию без всяких иллюзий. Замок фон Райхштейн находился в отдаленном округе, а ближайший островок цивилизации — деревня Райхштейн, где сейчас с минуты на минуту остановится поезд. Виктория поежилась. Она боялась и ничего не могла поделать. В конце концов, а кто бы не боялся? Связи крестной с фон Райхштейнами ограничивались детской дружбой с кузиной нынешнего барона, пожилой баронессой сомнительных доходов, которая проводила большую часть времени в Лондоне и других столицах, пользуясь великодушием друзей. То малое, что. она знала о своем семействе, не воодушевляло. Изолированное положение замка ограничивало связи, и, хотя было известно, что на попечении Виктории будет десятилетняя девочка, недавно перенесшая паралич, что не позволяло ей учиться в пансионе, слухи настораживали, если не сказать больше. Очевидно, она была прямо-таки зеницей ока для своего отца, и за три месяца ее выздоровления барон нанимал третью гувернантку, что не предвещало хороших отношений.
Раздался оглушительный скрежет колес вагона, резкое торможение отбросило Викторию на край скамьи, и она несколько испуганно взглянула на спутницу. Женщина улыбнулась, указала перед собой и гортанно произнесла:
— Райхштейн, фройляйн!
Виктория благодарно кивнула и с тяжелым вздохом встала, чтобы снять свой чемодан с полки. Затем выглянула в окно вагона, со страхом понимая, что, пока она обо всем весьма безрадостно раздумывала, совершенно стемнело.
Станция оказалась сараем, лишь огонек в окне указывал на присутствие человеческих существ. Как только поезд остановился, Виктория распахнула дверь вагона и спрыгнула, повернувшись, чтобы прихватить чемодан. Более тяжелый багаж отправили раньше, хотя, глядя на окружающее, Виктория очень сомневалась, что увидит его. «И все же, — философски подумала она, — бессмысленно терзаться сейчас сомнениями. Она приехала и здесь останется, пока ее не уволят или не уволится сама. Если девочка настолько несносна, что от нее отступились две гувернантки, пребывание будет коротким».
Виктория пересекла платформу в поисках признаков жизни, кои явно отсутствовали. Естественно, в этот вечер с поезда в Райхштейне, кроме нее, больше никто не высадился.
Она почувствовала сильнейшее желание сбежать назад, к теплу и свету вагона, но хорошо понимала, что это глупо. Резкий ветер с гор быстро пробрал до самых костей, и она покорно направилась к освещенному зданию станции. У самой двери мимо прошмыгнул мужчина в форме носильщика с явным намерением проследить за отходом поезда, и, хотя она попыталась заговорить, он или не слышал, или решил не обращать внимания.
Виктория пожала плечами. Поезд опоздал на час. Наверное, тот, кто привык к порядкам в этом Богом проклятом месте, не ожидает, что она появится вовремя. Она подошла к зданию и учуяла великолепный запах свежесваренного кофе пополам с теплым дымком сосновых поленьев, горящих в огромном очаге. Комната была пуста, и девушка вздохнула, возмущенная отношением носильщика. В его положении она бы относилась к своей работе более сознательно. Немногие попадавшиеся ему пассажиры заслуживали большего внимания!
За станцией виднелись еще огни, вероятно, деревни. Ущелье расширялось в плато, откуда, Виктория была уверена, в ясный день открывался превосходный вид. Но сейчас снег усиливался, а она замерзла, устала и была не в лучшем настроении. Господи, думала Виктория с острой жалостью к себе, она же не хотела ехать! Никому не будет даже интересно, если она промокнет и замерзнет до смерти на таком морозе!
Внезапно она услышала странный звук. Какой-то необычный лязг и скрежет, девушка не могла представить его источник. Тем не менее звук приближался. Может быть, это кто-то из замка? Виктория почти улыбнулась, представив старые фильмы ужасов, где такой грохот предвещал приближение монстра. Настроение поднялось, и, когда снова будто ниоткуда возник носильщик, она благодушно протянула ему билет. Носильщик молча принял его с суровым выражением лица, но Виктория только безразлично почесала нос. Отказываясь просить убежища, она отошла от станции, оглядываясь в ожидании. Непонятный звук становился все громче, отдаваясь эхом в холодном морозном воздухе, и, когда во двор въехал тяжелый универсал, Виктория оказалась не готова к потоку снега, летящего из-под колес прямо в лицо. Ослепленная, она отшатнулась, споткнулась о стоявший сзади чемодан и шлепнулась в толстый сугроб.
