Уместны были бы привидения... - [8]

Я закрыл глаза и, полежав так немного, открыл их вновь. Тяжелая бронзовая люстра раскачивалась, чуть позванивая водопадом хрустальных подвесок.

Может, у них потолки картонные? И кто-то ходит на чердаке и раскачивает люстру. Логично. Толстенные каменные стены и картонные потолки. Причуды архитектора. Он был чудак, и теперь ходит по потолку и качает люстры. Может, замок построен на болоте и раскачивается от ветра? Завтра надо попросить этого непроницаемого дворецкого, чтобы запретил ходить по моему потолку…

Я влез на кресло и остановил люстру, захватив рукой ее тяжелый, бронзовый каркас. Рассказать Крису, как я останавливал на потолке люстру после ирландского виски, он будет ржать всю обратную дорогу до Нью-Йорка. Впрочем, это был коньяк. Французский.

Я лег, вознамерившись, наконец, уснуть, и почти сразу услышал чьи-то шаги в коридоре. Я прислушался, затаив дыхание. Легкие шаги замерли у моей двери. Так… Архитектор пришел. Не спится, значит, ему.

Я тихо встал, подошел к двери и, резко раскрыв ее, выглянул в коридор. Там никого не было. Лишь дверца напольных часов в конце коридора была чуть приоткрыта.

Мэй

…к себе в комнату. Странно, но кролик опять валялся на полу, хотя я точно помню, что посадила его на кровать. Я подняла игрушку. У кролика было оторвано ухо, шляпы не было, и вся его физиономия будто перекосилась в недовольной гримасе. Я выглянула в коридор. Мимо как раз проходила Мари со стопкой выглаженного белья.

– Кто заходил в мою комнату? – спросила я.

– Никто, мисс.

– Что это за дурацкие шутки с кроликом?

– Какой кролик, мисс? – Мари прошла в мою комнату, взяла игрушку в руки. – Это ваша игрушка?

– Нет, конечно. Это валялось на полу, когда мы приехали.

– Не понимаю, как он здесь оказался, мисс, – недоуменно произнесла она. – Если хотите, я унесу его.

– Да уж, пожалуйста, и впредь следите за тем, чтобы без моего ведома в моей комнате не появлялись посторонние вещи, не имеющие ко мне ни малейшего отношения.

– Конечно, мисс.

Горничная ушла, а мне стало как-то неспокойно. Что за глупая выходка! Лучше было бы провести эту ночь с Джеффом, а то всякие тревожные мысли в голову лезут…

В последнее время моя самооценка сильно возросла. Мне довольно легко удавалось завоевать любого понравившегося мужчину. Как правило, эти романы длились недолго, но я не жалела об их скоротечности. И все-таки, слишком легкая победа – это не победа. С Джеффом не так. Но я обязательно его добьюсь. Просто у него сегодня неподходящее настроение. Хочется побыть одному. Такое бывает. Правда, со мной это случается редко. Не люблю одиночество. Ведь даже переживать по поводу фильма в компании намного лучше, чем одной. Подруга ведь может воспринимать что-то совсем не так, как я, и это интересно, когда люди не похожи. Вот, например, я, Пэм и Пэт совсем разные. Пэм очень добрая, она вообще злиться не умеет, и обиду долго ни на кого не держит. Ее очень легко развеселить, и мужчин она любит веселых, тех, что шутят постоянно. И секс ей тоже нравится с шутками, хулиганский такой секс. А Пэт нравится, когда ее удивляют. Чтобы все всегда было по-разному. Поэтому мужчины ей быстро надоедают. Вообще, Пэт иногда такая смелая, напористая, деловая. И очень хорошая подруга, всегда умеет дать нужный совет, посмотреть на ситуацию с разных сторон... Ну, а я очень люблю романтику. И мужчины мне нравятся романтичные, задумчивые, которые мечтают и не все договаривают. Вот если бы была возможность с помощью какого-нибудь волшебства попасть в голову к загадочному Джеффу и побродить по его мыслям, фантазиям, я бы узнала столько всего нового! Все-таки жаль, что люди умеют разговаривать только словами. Может, когда-нибудь мы научимся читать мысли друг друга?

Однако, какая же неприятная ситуация с этим кроликом! Пытаешься думать о чем-то другом, а чувство тревоги все равно не проходит.

Я погасила свет и легла в кровать. «Ну, если не Джеффа, то хоть игрушку какую-нибудь мягкую», – с тоской подумала я. У меня дома столько игрушек, и, как назло, ни одной не захватила. Я лежала, уставившись в темноту. Вскоре глаза начали слипаться – все-таки дорога сюда меня порядком утомила. Я погружалась в сон.

Сквозь дремоту я услышала, как где-то в углу скрипнул паркет, потом шорох раздался вблизи туалетного столика. Я хотела приподняться, посмотреть, что там, но поняла, что сил нет. В тишине мирно тикали часы. Сквозь полудрему показалось, что в лицо дохнуло холодом – как будто что-то пролетело около моей щеки. Почему-то запахло яблоками… За приоткрытым окном шелестела листва. Казалось, что это шепот… тихий, едва уловимый неразборчивый шепот у изголовья. Воздух надо мной будто сгущался. Как будто кто-то наклонился надо мной и смотрит в мое спящее лицо пристальным взглядом. Мне стало трудно дышать, будто что-то давило на грудь. Я старалась и не могла проснуться. Сон опутывал меня вязкой паутиной, забивал ею рот. Я будто падала в беспросветную темноту бездонного колодца. Все ниже, ниже, и дна не будет никогда. Я просто сольюсь с темнотой и никогда не выйду из плена этого вязкого сна…

И вдруг послышался детский плач. Он стихал на время и начинался вновь. Было в нем что-то настолько реальное, что сон улетучился. Я открыла глаза, еще не понимая, во сне это или наяву. Где-то плакал ребенок. Кажется, его голос доносился из коридора. Я щелкнула выключателем. На мгновение показалось, что дурацкий кролик все еще лежит на полу посреди комнаты, но там ничего не было. Я открыла дверь. Плач стих. Я стояла, уставившись в темноту, тщетно пытаясь сообразить, что это было. Слышалось только монотонное тиканье часов.