Умение предвидеть. Чему я научился за 15 лет на посту главы Walt Disney - [85]

Сначала комитет был настроен скептически: мы никогда не делали ничего подобного. «Я знаю, почему компаниям не удается успешно внедрять инновации, – сказал я членам комитета в какой-то момент. – Это все из-за традиций. Традиции порождают столько препятствий на каждом этапе».

Я говорил об инвестиционном сообществе, которое часто наказывает давно существующие на рынке компании за сокращение прибыли, не важно, какие обстоятельства стали тому причиной, что заставляет компании оказываться от риска и продолжать работать как обычно, вместо того чтобы инвестировать в долгосрочный рост или адаптироваться к изменениям. «Или, например, взять совет директоров, – сказал я, – который не знает, как можно премировать акциями, потому что раньше существовал лишь один вариант премирования». На каждом этапе мне приходилось плыть против течения. «Вам решать, – сказал я, – хотите ли вы пасть жертвой “новаторской дилеммы” или хотите ее решить?!»

Скорее всего, они согласились бы и без этой воодушевляющей речи (у меня были прекрасные отношения с нашим советом директоров, и они поддерживали почти все, что я намеревался сделать), но пока я заканчивал свою обличительную речь, один из директоров сказал: «Я согласен», и тотчас другой член совета выразил свою поддержку, в результате чего мой план был одобрен. Я вернулся к руководителям подразделений и объяснил, как будет работать новый план премирования акциями. В конце каждого года я буду решать, каким пакетом будет награжден каждый, и основываться в своем решении стану не на доходах, а на том, насколько хорошо они смогут работать вместе. «Я не собираюсь заниматься политикой, – сказал я. – Все слишком серьезно. Это нужно как компании, так и вам самим. Я хочу, чтобы вы впряглись».

Меньше чем через две недели после августовского отчета о финансовом положении компании и нашего заявления о приобретении BAMTech мне позвонил Руперт Мердок и пригласил к себе выпить по бокалу вина. Руперт жил в Бель-Эйр, в красивом доме 1940-х годов, откуда открывался вид на его винодельню Moraga Vineyards. Мы происходили из совершенно разных миров и принадлежали к разным поколениям; у нас были разные политические взгляды, но каждый из нас обладал деловым чутьем, и это было поводом для того, чтобы испытывать уважение друг к другу; меня всегда впечатляло то, как он с нуля построил свою империю медиа и развлечений.

С 2005 года, когда я стал генеральным директором, мы время от времени встречались с Рупертом, чтобы вместе пообедать или выпить. Мы оба были партнерами в Hulu, поэтому иногда нам приходилось даже обсуждать какие-то дела. Чаще мы просто болтали о переменах в медийной сфере и делились новостями.

Однако, когда он пригласил меня к себе в этот раз, я заподозрил, что Руперт прощупывает почву: не собираюсь ли я баллотироваться в Белый дом в 2020 году. К тому времени уже ходило много слухов о моем интересе к политике и возможности того, что я попытаюсь баллотироваться на пост Президента США. Некоторые члены администрации Трампа, в том числе Келлиэнн Конвей и Энтони Скарамуччи, интересовались этим у сотрудников нашей компании, поэтому я решил, что Руперт хочет сам выяснить, правда ли это.

Я всегда интересовался политикой и часто думал о служении стране после того, как уйду из Disney. На протяжении многих лет мне внушали идеи того, на какие посты я мог бы баллотироваться, в том числе и на пост Президента страны, что занимало меня, но, вместе с тем, выглядело немного абсурдным. Перед выборами 2016 года я был убежден, что Америка готова избрать кого-то, кто не является частью политической системы, что существует всеобщее недовольство традиционной политикой, включая наши политические партии, и, как и в бизнесе, в государственной системе и политике происходят серьезные перемены. (Победа на выборах Дональда Трампа стала подтверждением того, что предчувствие меня не обмануло.)

К моменту встречи с Рупертом я фактически рассматривал возможность выдвинуть свою кандидатуру на пост Президента, хотя и понимал, что шансы ничтожно малы. Я поговорил с парой десятков влиятельных людей в Демократической партии – бывшими членами администрации Обамы, членами Конгресса, социологами, фандрейзерами[10] и организаторами прошлых президентских кампаний. Я также начал в сумасшедшем темпе заниматься самообразованием, читая научные труды и статьи обо всем на свете, от здравоохранения до налогообложения, от иммиграционного права и международной торговой политики до экологических проблем, истории Ближнего Востока и федеральных процентных ставок. Я прочитал некоторые из величайших когда-либо произнесенных речей, в том числе речь Рональда Рейгана в честь 40-летия Высадки в Нормандии; импровизированную речь Роберта Кеннеди в Индианаполисе, когда был убит Мартин Лютер Кинг-младший; инаугурационные речи Франклина Рузвельта и Джона Кеннеди; речь Обамы после массового убийства в здании африканской методистской епископальной церкви в Чарльстоне (Южная Каролина); и многочисленные обращения Черчилля. Я даже перечитал Конституцию и Билль о правах. (Не знаю, было ли это признаком того, что я должен или не должен баллотироваться, но я просыпался посреди ночи с кошмарами о том, что я нахожусь на сцене во время дебатов и понимаю, что плохо подготовился.) Я также пытался не казаться слишком самонадеянным. Тот простой факт, что я управлял крупной транснациональной компанией, не обязательно означал, что я готов стать Президентом Соединенных Штатов, и путь к победе вовсе не представлялся мне легким и прямым, поэтому я был далек от того, чтобы из всех сил стремиться к этому. (На самом деле я скептически относился к готовности и способности Демократической партии поддержать успешного бизнесмена).