Укротитель Хаоса на полставки. Жизнь «до» - [35]
В нерешительности отложив палку, я кивнула.
Кошкот давно затих. Только тощая грудка прерывисто вздымалась, говоря о том, что жизнь пока еще в ней отчаянно бьется.
Аккуратно, стараясь не причинять боль, аспирант подсунул обе ладони под кошачью спину, приподнял тело. Секунда, и Бранов завернул котенка, как младенца в свитер. Благо, что рост кошкота был чуть больше метра.
Поднявшись со свертком в руках и прошептав: «Тише, тише. Мы тебе поможем», Бранов серьезно поглядел на меня.
— Веди.
Я растерялась.
— Куда?
— К их селению или логову. Я не знаю, как у них тут…
— Вы с ума сошли? — завопила я, размахивая руками. — Отправиться прямиком в кошачье логово? Жить надоело?
— Ты же сама сказала, что с ними договориться можно.
Аспирант поморщился и перехватил кота поудобнее. Я же глядела на мужчину с тревогой.
— Я не говорила такого. Да и это всего лишь предположение! Я ведь не знаю… Мне просто кажется… Да и с чего вы решили, что я знаю, где они живут?
Снова помассировала висок. Идея вновь загорелась, а в голове такой кавардак творился! Будто я стою перед дверью аудитории и с минуты на минуту мне нужно войти и сдать самый сложный экзамен. Ну разумеется я ничего не знаю и ничего не помню! Чего от меня требовать-то?
— Верь себе, Мика, — просто сказал Бранов.
Я усмехнулась. Себе верить сложнее всего, между прочим. Он не в курсе что ли?
— Ну а если себе не веришь, — видя мое смятение, хмыкнул аспирант, — поверь мне. Я ведь не просто так тебя с собой взял. Это твоя книга, твои фантазии, так что давай, — вновь поудобнее перехватил он сопящий сверток, — подрубай свой внутренний компас.
— А если…
— Без если, — рыкнул аспирант, а затем чуть мягче добавил, — я в тебя верю, Мика. Веди.
Я улыбнулась. Стиснула рогатину покрепче и воинственно задрала голову. И правда, это ведь мой мир. Кто его лучше меня знает?
— Идем! — рванув с места, исчезла я в кустах.
Быстрым шагом пройдя пару метров по хлюпающей влагой земле, я остановилась как вкопанная. Бранов ни на шаг не отставал.
— Нет, — покачав головой, развернулась я на сто восемьдесят градусов и ринулась в противоположную сторону. — Лучше сюда пойдем. Не отставайте, Ян Викторыч!
Бранов что-то просипел в ответ, а я принялась освещать фонариком путь, периодически «прощупывая» рогатиной особенно подозрительные лужи, проверяя их глубину. Самой вымокнуть было не страшно. Больше беспокоилась за Бранова с кошкотенком. Им ухнуть в болото никак нельзя.
Странно, но такую уверенность в себе я чувствовала впервые. Не иначе как и впрямь внутренний компас заработал. Вот ведь чудеса вера с человеком делает!
Глава 10. Раз кошкот, два кошкот
— Не паникуй, не паникуй…
Шепотом повторяла и повторяла я. Положительные установки и прочие психологические штуки всегда помогали, но на этот раз…
— Спокойно, Мика, — Бранов застонал, привалившись спиной к дереву. Приподнял колено, подперев им сверток с кошкотом. — Спокойно. Расслабься.
Я с жалостью поглядела на аспиранта. Вот уж кому расслабиться точно бы не помешало.
— Может, отдохнете?
— Нет! — Бранов уверенно ухватил котенка обеими руками, распрямился, приняв бравый вид. — Идем дальше.
Потупив взгляд, я покрепче стиснула мобильник — наш единственный источник света. Сказать о том, что я, собственно, и идти-то куда уже не знаю, не могла. Хорошо еще аспирант не мучал меня вопросами. Просто шел следом, лишь бубня что-то себе под нос каждый раз, когда я вдруг, повинуясь каким-то внутренним инстинктам, резко меняла направление. Хотя, по правде говоря, я уже ничего не чувствовала. Никаких волнений в груди.
То ли внутренний ориентир накрылся, то ли это был самообман, и его не было вовсе… Не знаю. Мы лишь шаг за шагом все углублялись в лес, а как говорится, чем дальше… Да и тропы истончались, а воды вокруг становилось все больше. Если так и дальше пойдет, скоро вплавь пускаться придется, а плаваю я неважно.
Прошагав еще несколько минут в полном молчании, я наконец остановилась. Сдалась, разведя руками.
— Ян Викторович, простите. Не знаю я, куда дальше.
Бранов подошел ближе, старательно держась незатопленных участков. Говорил он с трудом, но, на удивление, довольно мягко.
— Тебе это только кажется. Ты не сомневайся, веди.
В негодовании я развернулась чуть резче, чем хотела бы.
— Да что вы заладили-то? Не сомневайся, Мика, веди, Мика… Не знаю я, куда идти! Не-зна-ю!
Еще чуть-чуть и я точно ляпнула бы, что последние полчаса мы вообще строго наугад идем.
— Спокойно, — завел шарманку аспирант, но я без того была «спокойна», как никогда.
Страх, до сих пор тщательно заталкиваемый в самый дальний уголочек души вальяжно растянулся, сковав грудную клетку так, что и дохнуть сил не было. А вслед за страхом и отчаяние подтянулось. Оскалилось счастливо, беря под контроль тело и разум, заставляя каждый мускул каменеть, а голову стремительно пустеть.
И верно, какой из меня проводник? Какие внутренние инстинкты? Выдумала себе сказочку, поиграла в героя и хватит. Пора вспомнить, кто я есть на самом деле.
Что было мочи, швырнув рогатину в темноту и едва удержавшись от желания запустить следом мобильник, уже не раз оповестивший о стремительно иссякающем заряде, я демонстративно скрестила руки на груди.
Всего лишь одна неугомонная подруга, одна злобная ведьма, всего одно древнее заклинание и… вуаля! Отныне она связана с одним совершенно несносным, высокомерным и чертовски привлекательным брюнетом. Что теперь остается? Только одно: выбраться из этой передряги поскорее, сохранив при этом свою жизнь. Да и сердце тоже. Ведь больно уж завораживающий взгляд у этого темноволосого «Дракулы».
Разлука — верная проверка чувств. Пройти эту проверку, значит обрести истинную любовь. Но что если тот, кому я отдала свое пламя… изменился? Он не способен ни любить, ни сострадать. В его тёмной душе нет места для меня, а пожар былой любви обратился холодным пеплом, в котором едва ли теплится лишь искра минувших чувств. Но я здесь, рядом! И я верну моего Дракулу. Непременно верну! Вот только успеть бы… Иппор на грани войны. Мечи и щиты уже подняты. Грядет битва. Последняя битва. Битва за право стать богом.
Душа — штука странная, многогранная… Ей под силу помнить даже то, что мы сами не помним. Однако на мою беду, а может, и на счастье, воспоминания, сокрытые глубоко внутри пеленой морока, вырвались на свободу. И теперь я готова ввязаться в чужую, опаснейшую игру, лишь бы только вновь быть рядом с тем, кого люблю. Ради этого я пожертвую всем, что имею! Вот только… решится ли Воин Ночи сделать шаг мне навстречу?
Все смешалось, Хаос, люди. Опасность следует по пятам. С каждым днем отличить добро от абсолютного зла все сложнее, а зарубить на корню так некстати возникшие чувства и вовсе кажется невозможным. Его глаза – бездна. Его душа – первородная тьма. По уму, улепетывать бы мне во все лопатки прочь. Но стук глупого сердца напрочь заглушает голос рассудка, и… Черт! Почему я все еще здесь и не в силах отвести от него взгляд?
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)