Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [201]
Прошедшая история не могла не оказать своего влияния на население. Чем далее на запад, тем сильнее был гнёт крепостного права. Козаччина не распространялась далее Случи, и потому Украинцы отличаются большею самостоятельностью и сознанием своего достоинства. Подоляне и Волыняне за Случью отличаются приниженностью; они низко кланяются, целуют полу. Юмор малороссийский, блещущий у Украинцев, далеко не таков у прочих Малороссов юго-западного края. Народная поэзия более сохранилась и более разнообразна у Украинцев, как равно и многие обряды. Уния не оказала никакого влияния на Украинцев, – на Волынянах и Подолянах она оставила свои следы, таковы: хождение на отпусты, пение колядок риторического свойства, сочиненных базилианами-монахами, и проч.
Не смотря на особенности, все три указанные типа малорусского населения юго-западного края имеют со всеми прочими Малоруссами одинаковое мировоззрение, обряды, нравы, обычаи, памятники народного творчества, коренные свойства языка и проч. Что касается собственно малорусского населения губерний Люблинской и Седлецкой, то оно подверглось сильному влиянию Польши. Оно – греко-униатского вероисповедания и, благодаря фанатизму ополяченного духовенства, сильно привержено к внешней обстановке религии, обстановке католического характера. Это в особенности нужно сказать о Подлясье. В Царстве Польском, до последнего времени, греко-униатская религия очень жало напоминала греческий обряд. Самая обстановка храмов была часто католическою: отсутствие алтаря, скамьи, органов, стриженные волосы у духовенства и костюм ксендзов, колокольчики во время богослужения, «шептуха» или тихая обедня и т. п. все это заимствовано от католицизма. Все это еще видели мы при посещении края в 1869 году. Затем, благодаря ополячению духовенства, практиковалось в церкви: пение польских молитв и проповеди на польском языке.
Само собою разумеется, что все это не могло не повлиять на население. Хотя это население отличает себя от польского, называя униатским, а католиков – поляками; но уж это самое название показывает, что народ обезличен и называет себя по религии. Впрочем, в большей части местностей, униаты знают, что они Русины. Солидарность с остальными Малоруссами у них очень мала. Они не сохранили памяти о борьбе их собратов с Поляками, они не знают малорусских исторических песен. И не мудрено: почти пять веков Холмская Русь была под влиянием Царства Польского. Скорее можно удивляться, как Русины, при таких условиях, не утратили окончательно народности. Впрочем, почти половина их утратила народность, переходя из унии в католицизм и затем ополячиваясь, в особенности – мещане городов местечек, за исключением некоторой части, сохранившей язык малорусский. Что касается до быта малоруссов в Царстве Польском, то они сохранили язык, мировоззрение, нравы и обычаи; хотя несколько обезличились, утратив многие пословицы и песни. Например, ими поются на свадьбах и польские песни и употребляются немалорусские танцы, как напр. «обергас».
Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край. Том второй
Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край, снаряженной Императорским русским географическим обществом. Юго-западный отдел. Материалы и исследования, собранные д. чл. П.П. Чубинским. СПб., 1878. Том второй. Выпуск 2-й (с тремя картами). Часть третья. Малоруссы Юго-западного края. С. 579–582.
Отдел II. Сказки бытовые
63. – Про Жида та ведмідя.
Каже Жид чоловікові:
– Як исов я лісом, коли дивлюсь – бізить на зустріць ведмідь, та такий здоровий, такий здоровий. От я – со робити? А тут на має сцастя, дуб лезить, такий товстий, та здоровий, сце недавно впав, буря зломила; я взяв та й зліз на его, та на саму верховинку, та й сидю.
От куди заховавсь!
Записал Залюбовскій.
64. Про Жида и вовків.
Йшов якось Жид лісом, йде та й йде, коли се напереді могилка вкрита чималою травою, а над вечері вітерець подиха и та травка маёрить. Тиць мій Жид став, тай дума: щоб то воно було? Подумав и вернувсь. А потім і каже чоловікові:
– От, знаєс, як исов я раз лісом, дивлюсь – стоіть вівків цілісінька сотня… Та брешеш, Жиде, це такий ліс, що у ему не буде стільки вовків.
Ну, слухай, ей Богу з, було вівків з пьятдесят… біда, як страсно!
Та брешеш бо, Жиде, тут не буде стількі.
Ну, слухай зе: сейма я буду, коли не було вівків з двадцять, або з двадцять пьять. Та брешеш бо, Жиде, ми цей ліс добре знаємо: не буде в ему и стількі вовків.
От який-зе бо ти неймовірний. Ну, двадцять не двадцять, а два – хай я пропаду коли не було.
Та не бреши бо, жиде, ка-зна-чого. Ми сей ліс добре знаємо: у ему зовсім вовки не водятся; хиба нам тут первина бути?
Так хай я на цім місці пропаду, коли не правда: – ци вовк, ци сіна клок, а по дорозі сось котилось.
Поняв мужик віри Жидові.
Записал Залюбовскій.
65. – Русскій и Мазур.
Єден чоловік бідний пожичив в Мазура десять грошей, але не мав ему звідки віддати, впоминався все в него, той не мав де взяти; бідний, що робить, каже до жінки:
