В мире постоянно происходили, происходят и будут происходить изменения: меняются природа, климат, но больше всего — жизнь общества, людей, условия этой жизни. Бывают времена, когда события концентрируются, нагромождаются одно на другое, а порой проходят годы, десятилетия, прежде чем произойдет какое-либо заметное изменение в мерном течении жизни. На памяти поколений отражаются события, в которых они участвовали или непосредственно наблюдали, возможно, слышали от очевидцев. Но о том, что происходило 100, 200, 500 лет назад, люди могут узнать только из документов тех лет и специальных работ. Авторы этих работ и есть историки, призванные своей профессией правдиво и с максимальной полнотой рассказывать современникам (и будущим поколениям: ведь их труды остаются) о том, что было с их далекими предками, как и ради чего они жили. И, конечно же, важнее всего рассказать о тех временах, в которые жизнь решительно и интенсивно перестраивалась, о людях, вложивших все свои силы и знания в это переустройство, о том, кто и что мешало им в этом. Чем дальше от нас время, о котором ведется рассказ, тем сложнее восстановить, реконструировать его во всем своеобразии: документов о далеком прошлом совсем немного, к тому же составители или авторы их смотрели на события совершенно иначе в сравнении не только с нами, но и со многими поколениями, как бы промелькнувшими между сегодняшним историком и лежащим перед ним документом.
Все это делает задачу историка чрезвычайно сложной: ему предстоит не просто внимательно прочесть, проанализировать и с позиций сегодняшнего дня передать на суд читателя свои наблюдения и выводы, — он должен попытаться точно представить и до известной степени почувствовать мысли и настроения людей, о которых он пишет и документы которых изучает, словом, проникнуть сквозь время. Удается это далеко не всем, но стремиться к этому необходимо. А для этого историк-профессионал, в частности, должен внимательно следить за тем, что пишут по избранной им теме его коллеги, в том числе и представители буржуазной науки. Разумеется, работы последних написаны с иных позиций, их авторы пользуются иной, чем историки СССР и других социалистических стран, методологией, но это не означает, что в их трудах не может быть важных наблюдений, а порой и открытий. Определить, что работа написана посредственно или же автор умышленно извратил факты, можно, лишь прочтя ее, — других вариантов не существует. А лучшие из исследований, принадлежащих перу прогрессивных авторов, конечно, могут и должны стать доступными не только относительно узкому кругу специалистов, но и широким массам советских читателей, проявляющих в последнее время все больший интерес к различным проблемам истории, конкретным сюжетам. Вполне естественно, что в плане познавательном читатели хотели бы больше знать о событиях далекого прошлого, чем о тех, которые отделяют от них лишь годы или десятилетия.
Именно поэтому предлагаемая вниманию читателей книга английского историка, писателя и публициста Чарлза Поулсена «Английские бунтари» вызовет у них, как можно надеяться, особое внимание. Поулсен родился в 1911 г., сменил немало профессий, пока не остановился на специальности водителя такси. Еще в молодости его заинтересовала история развития радикальных идей в Англии, движений социального протеста. Общественно-политические взгляды Поулсена близки к марксистским. Любопытно, что, завоевав известность как публицист и писатель (в послевоенные годы в Англии и США был очень популярен роман Поулсена «Английский эпизод») и продолжая, как и прежде, работать водителем такси, Поулсен в течении многих лет изучал материалы по истории Англии, начиная с XII в. Итогом его изысканий и стала эта книга, которую сам автор назвал «попыткой отдать дань уважения всем радикальным народным движениям, дух и идеалы которых стали вдохновляющим наследием более поздних веков» (с.19). Однако реальное значение работы Поулсена шире: как бы полемизируя с теми, кто считает Англию относительно консервативной в смысле традиций страной (в сравнении, например, с Францией), он наглядно показывает и доказывает несправедливость такой точки зрения. Выстроенный автором длинный ряд восстаний, бунтов, бурных политических кампаний уже сам по себе говорит о том, что в Англии существует многовековая и своеобразная традиция движений социального протеста.
Характерна такая деталь: никаких открытий Поулсен не делает, все события, о которых он рассказывает, известны, и автору лишь иногда удается дополнить их ранее не отмеченными исследователями подробностями. Но весь этот материал, сведенный воедино, рассмотренный и предложенный читателю под несколько неожиданным углом зрения, проще говоря, сама работа Поулсена является открытием, в том числе и открытием для советского читателя. Не секрет, что не только непрофессионалы, но и специалисты в той или иной области подвержены влиянию стереотипов, накапливающихся в течение многих лет и постепенно превращающихся в традицию. Мы привыкли считать, что итальянцы горячи и вспыльчивы, американцы самолюбивы, шведы сухи и флегматичны, французы раскованы и любвеобильны и т. д. И с такой же поверхностностью и легкостью мы порой судим об исторических традициях тех или иных народов, не всегда обладая достаточными знаниями для этого. Отсюда еще один расхожий стереотип — в Англии с давних времен существует парламент с довольно широкими полномочиями, и это, мол, убаюкивает неформальное проявление социальной активности англичан, которые, как правило, выражают все свои претензии в рамках конституционных форм. И работа Поулсена, несомненно, поможет тем, кто прочтет ее русский перевод, раз и навсегда сломать этот стереотип.
