Учение Дона Ахмеда - [15]
Сменился принцип формирования элит. Личная храбрость, независимость, склонность к самопожертвованию стали не нужны. Под властью Золотой Орды более ценными оказались лизоблюдство, умение плести интриги, хитрость, коварство, стяжательство. И произошло возвышение Москвы. Не утруждая себя воинскими достижениями, московские князья присоединяли к себе все новые владения, приобретали все большее влияние. Главным их преимуществом был “ярлык”, полученный от
хана, — то есть право собирать налоги со всех русских земель. А когда гребешь монету, нет-нет да что-то прилипнет к рукам. Через Москву шли все финансовые потоки. Да так оно и продолжается поныне. Это и делает Москву столицей. В деле возвышения Москвы особо преуспел князь Иван, с говорящим прозвищем Калита. Калита — значит лопатник, то есть бумажник или кошелек. Сколько ни вспоминаю, ничего не приходит на ум о героизме или ратных подвигах Ивана Лопатника. Единственный его подвиг — планомерное ограбление соотечественников.
— Иван Лопатник, — засмеялся я, — надо запомнить!
Я подумал о том, что босс чеченской мафии по своим воззрениям — махровый русский дворянин и питерский интеллигент, а потому, естественно, ненавидит евреев и Москву. Вот только все его рассуждения были мне скучны, такие мысли давно набили оскомину. Но Дон продолжал, я вежливо слушал.
— Есть еще один интересный персонаж в русской истории периода монгольского ига. Святой равноапостольный князь Александр Невский. Этот, конечно, был герой. Спас Русь от нашествия “псов-рыцарей” с Запада. Вот только рыцарские ордена нападали не на Русь, которой в то время не существовало как суверенного государства и субъекта международного права. Рыцари атаковали западные границы дикой Золотой Орды. Ох, не собирались рыцари делать русских своими рабами или облагать непосильной данью. Их целью было сокрушить Золотую Орду. Князь Александр мог выйти из вассалитета монгольского хана, заключить союз с тевтонцами и вместе ударить по монголам. И победить. Но князь предпочел русскими телами закрыть границу Орды и отбросить европейцев. А через пару месяцев повез дань в штаб монголов. Александр Невский сделал цивилизационный выбор, за всех русских, живших при нем, и тех, кто будут жить позже. Выбор в пользу Орды. Теперь, дорогие россияне, за то, что в нашей стране нет гражданского общества, демократии, уважения к правам человека, достойного уровня жизни, развитой экономики, социальной защищенности и прочая, и прочая, и прочая — вы можете благодарить святого равноапостольного князя Александра Невского. А монголы вызывают восхищение своей дальновидной политикой, принесшей ожидаемые плоды. Не зря РПЦ так обласкала новгородского князя, наградила столькими титулами и канонизировала. Действительно, единственно, кому его победы принесли пользу — это независимой от святого папского престола православной церкви. Этого монгольского варианта христианской религии. А монголы, провозгласившие “веротерпимость” и обласкавшие православных попов, были дальновидны, да. Они обрели в их лице союзника в ограблении и порабощении русского народа. Вот, послушай еще.
Дон Ахмед открыл книжку на другой заложенной странице и прочитал: “Послышались голоса. Шел Субудай-багатур, за ним вели под руки Бату-хана. Он пошатывался, водил рукой по воздуху, будто ловил что-то, и говорил заплетающимся
языком: — Священный Правитель (Чингисхан) разрешил напиваться три раза в месяц, но лучше один раз… Я говорю… и монгольские шаманы, и арабские муллы, и урусутские попы… весьма полезные и преданные мне люди! Они учат народ повиноваться власти, уговаривают не бунтовать и вовремя платить налоги. Всем шаманам я дам пайцзы на право свободных поездок по моим землям для сбора денег. Я прикажу, чтобы шаманы, муллы и попы не платили никаких налогов”.
Дон Ахмед отложил книгу и продолжил:
— Но вот настал черед и Золотой Орды кануть в небытие. Идее о всемирном космополитическом государстве без единой культуры и единой веры, объединенном только жадностью и жестокостью монголов, не суждено было сбыться. Хотя… Ты, наверное, уже понял, что никакого освобождения от монгольского ига не было. На Куликовом поле с обеих сторон сражались и русские, и татары. После битвы русские еще долго возили в орду дань. В общем, это были внутренние разборки. И Русь не освободилась от ига, так никогда больше и не освободилась. Просто Золотая Орда распалась на несколько улусов. Одним из таких улусов, возникших на развалинах интернациональной империи, была Московия. Да, вновь возникшее русское государство является преемником не Киевской Руси, а Золотой Орды. В наследство от Орды перешли все принципы государственного устройства, даже титул “царь”, взамен “князя”, этимологически близкого арийскому “конунг”, навыки управления, законы формирования элит. До сей поры русские чиновники правят на своей земле так, как будто они татаро-монголы. И не случайно имперская Россия позже развивала свою экспансию на восток, пока не восстановила Орду практически в ее исторических границах.
Я с умным видом кивал головой, слушая эту бездоказательную историческую ересь, и даже задал глубокомысленный вопрос:
Не секрет, что среди сотен национальностей, населяющих Российскую Федерацию, среди десятков «титульных» народов автономных республик чеченцы занимают особое положение. Кто же они такие? Так ли они «злы», как намекал Лермонтов? Какая историческая логика привела Чечню к ее сегодняшнему статусу? На все эти вопросы детально отвечает книга известного писателя и публициста Германа Садулаева. «Прыжок волка» берет свой разбег от начала Хазарского каганата VII века. Историческая траектория чеченцев прослеживается через Аланское царство, христианство, монгольские походы, кавказские войны XVIII—XIX веков вплоть до депортации чеченцев Сталиным в 1944 году.
Постпелевинская проза со знакомым садулаевским акцентом. Беспощадная ирония и самоирония. Злой и гомерически смешной текст. Про выборы, политику, национализм, про литературу и, как всегда, про индийскую философию в неожиданном ключе. Многие узнают себя, некоторые будут уязвлены и взбешены. Nobody cares. Всем плевать. Так кто же на самом деле правит миром?
Книга представляет собой цикл повестей и рассказов, большинство их объединяет место действия — Чечня 90-х годов. Если проводить аналогии с прозой русских писателей, то «Я — чеченец» по творческому методу ближе всего к рассказам Варлама Шаламова и поздним произведениям Вересаева.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Иван Ауслендер», новый роман Германа Садулаева, талантливого постмодерниста, финалиста премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер», «Большая книга», – это полный сарказма и неожиданного тонкого лиризма интеллектуальный палп-фикшн о 2010-х годах, русской интеллигенции и поиске себя. Средних лет университетский преподаватель поневоле оказывается втянутым в политику: митинги, белые ленты, «честные» выборы… На смену мнимому чувству свободы вскоре приходит разочарование, и он, подобно известным литературным героям, пускается в путешествие по России и Европе, которое может стать последним…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.