Убийцы - [4]
Однако она осталась на месте. Во-первых потому, что в головах у нее сидел человек (а она была без штанов).
Он сидел на корточках в позе лягушки и, упираясь ладонями в колени, глядел – слишком близко. Внешне он напоминал верблюда. Не личное сходство, скорее, видовое, – изборожденное глубокими складками лицо говорило о пристрастии к крепленым крымским винам даже яснее, чем воздух, пропитанный вокруг перегаром.
– Ну? Как спалось? – Отвисшие губы сложились в добрую (а как же) улыбку.
– Тебя как звать? Хочешь угадаю? Вика.
Она сказала:
– Нет. Не Вика. – И села, подтягивая спальник к подбородку, – доброе лицо несколько отдалилось.
– Не Вика? А как? А меня Александр Яковлевич. Как Розенбаума. – Он качнулся на корточках (сейчас упадет. На меня). – …Но чтоб не так сильно было похоже, можно просто Сашей. Ты, кстати, часом не из Петербурга?..
Она сказала:
– …К сожалению. Я очень люблю… – хотела сказать «Питер», но постеснялась: – Петербург. Когда я была молодая, я туда ездила… буквально каждый месяц. По два раза.
– Это же моя родина. – Он несколько раз доверительно мигнул, жмурясь с улыбкой, словно подтверждая: «да, да!». Темные глаза налились слезами. А может это они просто так уже слезились сразу. – Хотя, знаешь, странно… Я здесь провел половину своей жизни. У меня все там – жена, квартира… работа… Но меня здесь считают своим. Что меня сюда тянет?.. Каждый год, только весна… но не море, нет. Моря я не люблю. Как это у Блока, а?
– Ну, неважно. Дальше там другое. Лучше я тебе почитаю. Про нашу общую родину. Про Петербург. С кого начнем? Ты кого предпочитаешь из поэтов, Вика? Заказывай! Сашу Черного. Угадал?
– А хочешь совсем простой стишок, совсем детский. Он мне приходит в голову, когда я смотрю на тебя.
– Это вы?..
– Пушкин, – сказал он. – У тебя сигареты не найдется?
– …Есть!! – вспомнила она. – Мне же вчера кидали, вместе с деньгами!.. Только они там. …А может быть, вам не будет трудно? Там все вместе с гитарой, в чехле, и я бы заодно деньги посчитала – я вчера даже не заглядывала…
– Я принесу, – заверил он, вставая. – Где, ты говоришь, они лежат?
– Там, на первом этаже. У Оксанки.
Он протяжно пёрнул и, повернувшись, трусцой двинулся вдоль огорода, вихляя задом. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся на спуске. Тогда она сбросила на землю ноги с досок, устилающих пол ашрама, быстро натянула штаны и так сидела, вслушиваясь в разгорающийся внутри восторг.
Почти сразу же он появился с гитарой в чехле и стал подниматься. Подойдя, вручил ей и подождал, пока она расстегнет его и выдаст ему пачку сигарет. Потом, зажав между колен, она вытащила и отложила гитару, – и, перевернув чехол, потрясла. Оттуда вывалились пять-шесть бумажек, подумав, к ним присоединилась еще одна.
– И все?!!..
Она просто онемела. Никак не могла поверить: заглянула в чехол, пошарила, уже в пустом, снова заглянула… Она-то думала… Ну как же! а вчера-то! ей казалось… Собеседник ее некоторое время покуривал, сочувственно наблюдая за ее манипуляциями; затем они разошлись: она пошла к Оксанке, полоть (ничего не понимая, но придется остаться до завтра), а он отправился похмеляться. Оксанка варила сыр. На девочкино «Доброе утро» откликнулась она приветливой улыбкой, относящейся, кажется, к любому выходящему за пределы ее хозяйства способу заработка. «Ну как дела?..» «Нормально…» – тут она помрачнела. «Только мне казалось, мне вчера много кидали, а получилось… То ли я по дороге растеряла. Ничего не понимаю». Оксанка сказала:
– Ах он, – и стала на чем свет ругать Сашу Питерского. Оказывается, она видела сверху, как он, в комнате, шарит в чехле – конечно, она бы его турнула. Но откуда она знала?
Чуть не плачущая от досады девочка была накормлена, очень вкусно и сытно, рисово-гороховым пловом и салатом из перцев, моркови, кинзы… А молока можно было пить сколько хочешь. Вечером все шло куда менее блистательно: народ не хотел второй раз платить за вчерашний товар. Кое-как она набрала на капусту, на лук, и хлеб, и подсолнечное масло, а больше – чего желать?.. И вернулась наверх, с полным бензобаком иронии, готовая к новой встрече с Сашей Питерским, пятьдесят на пятьдесят. Но он не появился ни вечером, ни следующим утром. Зато появились приятели, еще раз подтвердили: «Мы к вам в гости», – девочка брякнула «Хорошо» и, вскинув овощи на кракалык, отправилась к дожидавшейся за пятьдесят километров товарке, утешая себя сомнительным «друзья…» и более весомым: «да не приедут!»
Правдивая история о том, как идеи анархизма изменили сознание, быт и жизнь одинокой женщины-риэлтора. Санкт-Петербург, 2008 год. Книга содержит нецензурную брань.
Цикл повестей и сценариев под общим названием "Возвращение Робин Гуда", написанный за период 1988-2018 год, объединенный сквозными героями. История двух представителей поколения хиппи времен перестройки. В оформлении обложки использована картина Радика Шварца.Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ является частью романа-пенталогии "Возвращение Робин Гуда". История постаревших хиппи, чья молодость пришлась на времена перестройки. В оформлении обложки использован фрагменты картины М. Плаксиной "Город N".
«Единственная стоящая победа — это победа вопреки». Почему мы совершаем выбор и в какой момент он становится взрослым? Любовь не без строгости?
Человек так устроен, что не может жить без каких-то рамок и границ — территориальных, духовных, жанровых. Но на самом деле — где-то глубоко внутри себя — мы все свободны, мы — творцы бесконечных миров. В сборнике опубликованы тексты очень разных авторов. После их прочтения хочется создавать нечто подобное самому. И такая реакция — лучшая награда для любого писателя.
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
В психбольницу одного из городов попадает молодая пациентка, которая тут же заинтересовывает разочаровавшегося в жизни психиатра. Девушка пытается убедить его в том, что то, что она видела — настоящая правда, и даже приводит доказательства. Однако мужчина находится в сомнениях и пытается самостоятельно выяснить это. Но сможет ли он узнать, что же видела на самом деле его пациентка: галлюцинации или нечто, казалось бы, нереальное?
Небольшая фантастическая повесь. Дневнеки, интервью, воспоминания людей, ставших свидетелями и участниками событий, произошедших в небольшом научном городке, после того, как некоторые жители стали обладателями экстрасенсорных способностей.
Сказки, легенды и рассказы по мотивам онлайн-игры. Вообще, друзья говорят, что стихи у меня получаются гораздо лучше. Но я всё-таки решилась собрать все мои сочинения в одну книгу и опубликовать.