У ворот Северина - [76]

— Вы ищете моего брата в этих ящиках? Так вы сказали… вы ведь пришли его искать…

— О нет, моя прелесть, — улыбнулся помощник полицейского комиссара, как бы не замечая ее грубости. — Я и на минуту не могу себе представить, чтобы человек прятался в ящике. Такие фантазии несовместимы с моей профессией! Но, видите ли, практика многому учит: тут улика, там улика, тут пустячок, там пустячок… И уже можно сделать некоторые выводы…

— И все-таки, пожалуйста, держитесь в рамках приличий, — сказала Дана, теряя контроль над собой. — Вы и ваши люди. Смотрите, как непристойно они себя ведут…

Один из полицейских перевернул пружинный матрас и, стоя на коленях, внимательно изучал его содержимое; рядом, на полу, валялись подушки, простыни, тканое покрывало. Человек в штатском, взгромоздившись на стул, постукивал резиновой дубинкой по маятнику, пытаясь пустить в ход часы, которые успел сломать. Потом они перешли в соседнюю комнату, открыли платяной шкаф и, работая дружно и споро, вытаскивали из него вещи, кидали как попало на кровать платья, костюмы, шляпы — все подряд…

— Осторожно, господа, осторожно! — крикнул им Ангелеску и бросил взгляд в сторону Даны, как бы желая подчеркнуть, что, выполняя ее просьбу, обязывает полицейских вести себя пристойно. — Но смотрите ничего не упустите! — Заметив книжный шкаф, Ангелеску подошел к нему, распахнул створки и стал жадно проглядывать названия книг, аккуратно расставленных на полках. — У вас нет ничего недозволенного, господин учитель? — спросил он Влада Георгиу, который как раз в это время появился на пороге соседней комнаты.

— Что вы понимаете под словом «недозволенное»? — поинтересовался Влад Георгиу.

— А вы что, господин учитель, не знаете смысла этого слова? — вопросом ответил Ангелеску.

— Я преподаю такой предмет, что мне нет необходимости пользоваться этим термином! — с иронией ответил Влад Георгиу.

— А что вы преподаете?

— Историю.

— Ах историю? — как бы даже удивился полицейский. — Да, в истории, пожалуй, действительно нет ничего недозволенного. — Ангелеску взял в руки папку, где были сложены десятки листов с машинописным текстом и несколько схем, выполненных на кальке. С вытаращенными от удивления глазами он пролистал их, потом закрыл папку и по слогам прочитал надпись на обложке, сделанную крупными буквами красным карандашом: — «Исследование на материале археологических раскопок в городе Турну-Северин». — Он еще раз по складам перечитал название, повернулся к учителю и с недоумением спросил: — Разве вы занимаетесь расследованиями?

— Исследованиями по археологии…

— А что это такое — архелогия?

— Археология, — поправил его учитель, ошеломленный невежеством полицейского. — Это наука об историческом прошлом, раскопки помогают кое-что узнать о поселениях очень отдаленных эпох, напри…

— А кто вам разрешил проводить такие расследования?

— Как кто? — вспыхнул Влад Георгиу. — Моя профессия, я же учитель.

— Разве вам неизвестно, что все расследования проводит только полиция? — многозначительно изрек Ангелеску, и в глазах его засветилось злорадство: он нашел нечто серьезное. — Или, если хотите, с разрешениям полиции, — снисходительно уточнил он. — Что вы думаете, каждый, кому это взбредет в голову, может начать проводить расследования? У вас есть разрешение господина главного комиссара полиции?

— Нет, но я считаю, что в этом нет необходимости, потому что…

— Серьезно? — насмешливо поднял брови Ангелеску. — Значит, вы делаете что хотите… Каждый делает что хочет я этой стране! — сорвался он вдруг. — По-вашему, нечего считаться с властями, с существующим порядком, вообще ни с чем! Браво, господин учитель, браво!

Дана, которая присутствовала при этом разговоре, горько улыбнулась невежеству полицейского и шепотом попыталась успокоить мать, объясняя ей, что этот человек просто неграмотен в таких вопросах, что найдутся в полиции и просвещенные люди, они не будут слушать этого олуха и поймут, что исследования отца не имеют ничего общего с домыслами неуча.

— Да, но до того времени его могут арестовать… — ответила мать.

— Не беспокойся, — опять зашептала Дана. — Для этого у них нет оснований…

— А когда арестовали нашего соседа Райку, разве у них были для этого какие-то основания?

Ангелеску торопливо просматривал напечатанные страницы, указательным пальцем водя по строчкам, а Влад Георгиу следил за ним, внешне спокойный, но внутренне взвинченный до предела.

— Ага, — встрепенулся Ангелеску и постучал согнутым пальцем по схеме. — Здесь речь идет о каких-то румынских легионах…

— Римских, — поправил его учитель.

— Не морочьте мне голову, не на того напали, нас на мякине не проведешь! Думаете, мы не можем уловить суть вещей? — рассердился Ангелеску, сузив свои зеленые буркалы. — Не впервой нам находить такие хитро зашифрованные листовки. Значит, ваше расследование — это не что иное, как работа о членах общества легионеров «Железная гвардия». Конечно, такая же подтасовка, как и в Плоешти, якобы основанная на исторических фактах и со всеми там уловками, чтобы не доперла цензура. Но их же поймали, поймали этих писак!.. Ну, что вы теперь думаете, домнишоара, о нашей работе? — обратился он к Дане, и в его голосе послышались нотки превосходства. — Вы нас просили не перерывать вещи и вести себя культурно… Теперь вы понимаете, для чего мы все перерываем? Мы ищем улики…