У - [110]
— Единственное, что могу сказать, — она очень велика, — говорит Мартин.
— Это траханье? — спрашивает Руар.
— Может быть, и траханье, — отвечает Мартин. — Но может быть, и что-то другое. Другого всего так много! Мне кажется, вы еще не дозрели, чтобы говорить об этом, — сомневается он. — Сперва подумайте сами. И мы поговорим, когда будем не на необитаемом острове, а там, где девушки будут ближе и доступнее, чем здесь и сейчас.
— Я думаю, это траханье, — говорит Руар, будто на вкус пробуя это слово. — Траханье.
Ингве предлагает всем пойти на фабрику копры и завершить нашу дискуссию просмотром бергмановских «Эпизодов супружеской жизни». Но мы не соглашаемся. Чересчур уж это грустно.
Двадцать второй день
Просыпаюсь после ночи, проведенной в непрерывных разбирательствах с разными проблемами. Я уже почти привык, что ночь перестала быть временем, когда ты непрерывно спишь, а делится на разрозненные промежутки беспокойного сна. Поспав немного, я просыпаюсь и разбираюсь в какой-нибудь проблеме, а затем опять ненадолго засыпаю. Сегодня, например, я разбирался с проблемами ветра, луны, морских волн, комаров, собственной тоски по дому и страхом перед существованием, а также с ночными прогулками остальных ребят и их раздраженными высказываниями по поводу того, что их разбудило. Одно из последних явлений, в котором я разбирался сегодня перед рассветом, была радуга. Я проснулся, отметил, как ярко и весело засияла бы величественная радуга, если бы я окончательно проснулся, затем перевернулся на другой бок и снова заснул. А еще я все время разбирался насчет Эвена. Вот он лежит рядом со мной, бородатый, одетый в футболку, и напоминает безработного тридцатых годов, у которого, может быть, замаячила впереди какая-то работа, или он только думает, что она там маячит, а сейчас он каждое воскресенье, запасшись куском сала на завтрак, на лыжах отправляется в лес рубить дрова.
Вокруг меня спят ребята. Когда мы спим, мы очень славные. Может быть, тогда мы лучше всего.
Вон лежит Эгиль. У него всклокоченные волосы, ладонь смешно прижалась ко лбу. Его спальный мешок наполовину раскрыт. Эвен, как я только что заметил, — безработный, он лежит на животе, мирно подсунув под голову ладошки, спина его покрыта густой порослью. Не знаю, в кого он такой уродился, только не в меня.
Ингве — голый по пояс, одна рука на груди, другая — на песке.
Руар лежит на боку, на нем желтая полосатая рубашка. Похоже, что он приготовился подольше поспать.
Мартин отвернул лицо в другую сторону. Он тоже лежит голый по пояс, и я вижу татуировку у него на плече. Такая татуировка бывает у тех, кто серьезно изучает социальную антропологию. Они знают рисунки разных племен и питают к ним симпатию. Тут уж само собой напрашивается обзавестись похожей татуировкой на собственном теле.
Ким спит лежа на спине и похож на ребенка. Скоро до него доберется солнце. Остается всего лишь несколько минут.
Я отправляюсь на пляж проверить, как там наш город. Он представляет печальное зрелище. Его размыло, и песок осыпался.
Полнолуние и необычайно высокий прилив в сочетании с неблагоприятным направлением ветра доконали город. От финансового центра, правительственного квартала, театров, жилого района, аэродрома, университета ничего не осталось. Давно известно, что любая цивилизация рано или поздно гибнет, но эта погибла в ускоренном темпе. Население не успело даже эвакуироваться. Они понадеялись на технику и ученых, которые уверяли, что все спокойно. Сохранились только здания франкмасонов и тамплиеров. Они были возведены далеко от кромки воды. Мартин не стал рисковать. Такие люди всегда выходят сухими из воды. Они занимают надежные позиции и поддерживают друг друга. Так что там какие-то стихийные силы и О-цикл для таких великолепных парней! Appletree Purple. Тут поработала страшнейшая эрозия. Совершенно безжалостная. Так будет и со всем остальным. Это предостережение.
На завтрак мы едим то, что Мии и Туэн приготовили в пустой банке из-под растительного масла. Они сложили куски рыбы и плоды хлебного дерева, поставили все на камни с дровами и оставили так на всю ночь. Только в самом безвыходном положении возможно начинать день с рыбы. Это не для меня. Я привержен завтраку на злаковой основе. По утрам я становлюсь в чем-то ребенком. Невинным и робким. За день я несколько укрепляюсь, и к середине дня и вечером уже готов есть рыбу, принимать алкоголь, ругаться и все такое прочее. К тому же у плодов хлебного дерева вкус и вправду противный. В сущности, это и понятно. Если бы они были вкусные, они давно были бы завезены в Европу и продавались бы в ресторанах и хороших магазинах. Но там я что-то никогда не замечал этих плодов. А название! Отвратительно! Сравнение с хлебом — искусственно и натянуто. Хлеб в тысячу раз лучше. И фрукты я тоже люблю. Но хлебные фрукты? Что-то тут попахивает неудачным отклонением в эволюции растений.
За завтраком Ингве рассказывает, что читает сейчас книгу о Вселенной и там написано, что у коренного населения Австралии главным считаются не сами звезды, а межзвездное пространство. Эгиль поднимает голову от миски и с заинтересованным выражением утвердительно ему кивает. Ингве ждет комментариев, но так как ничего не последовало, Эгиль под давлением необходимости признается, что действительно-таки ничего об этом не слыхал, но решил покивать, что естественно.
Вашему вниманию предлагается роман хорошо известного и любимого в России норвежского писателя Эрленда Лу «Лучшая страна в мире, или Факты о Финляндии». Его герой — молодой журналист, подвизающийся на вольных хлебах. Получив неожиданный заказ написать увлекательный путеводитель по Финляндии, он не смущается того, что об этой стране ему ничего не известно, — ведь можно найти двадцатилетней давности «National Geographic» и послушать Сибелиуса. Но муки творчества — ничто по сравнению с вторгающимися в его жизнь неожиданностями, таинственной незнакомкой, байдарочным рейдом в логово «скинхедов» и всеочищающим пожаром...«Своим новым романом Лу опять подтверждает, что находится в авнгарде современной прозы» (Ларс Янссен);«После чтения „Лучшей страны в мире“ вы никогда больше не сможете рассматривать рекламно-туристические брошюры с прежним безразличием» (Франц Ауфхиммель);«Это самый достойный, умный, человечный роман, каким только норвежская литература могла встретить новое тысячелетие» (Observer Norske Argus).
Эрленд Лу (р. 1969) – популярный норвежский писатель, сценарист, режиссер театра и кино, лауреат ряда премий. Бестселлер «Наивно. Супер» (1996), переведенный на дюжину языков, сочетает черты мемуарного жанра, комедии, философской притчи, романа воспитания. Молодой рассказчик, сомневающийся в себе и в окружающем мире, переживает драму духовной жизни. Роман захватывает остроумностью, иронической сдержанностью повествовательной манеры.
Герой последнего (2004 г.) романа популярного современного норвежского писателя Эрленда Лу «Допплер» уходит жить в лес. Он убивает тесаком лосиху, и в супермаркете выменивает ее мясо на обезжиренное молоко и воспитывает ее лосенка. Он борется с ядовитыми стрелами детской поп-культуры, вытесывает свой собственный тотемный столб и сопротивляется попыткам навещающей дочки обучить его эльфийскому языку...
Дебютный роман автора «Лучшей страны в мире» и «Наивно. Супер»; именно в этой книге наиболее отчетливо видно влияние писателя, которого Лу называл своим учителем, — Ричарда Бротигана. Главный герой попадает под власть решительной молодой женщины и повествует — в характерной для героев Лу самоироничной манере — о своих радостях и мытарствах, потерях и приобретениях, внутренней эволюции и попытках остаться собой. Герои «Во власти женщины» ходят в бассейн и занимаются любовью в плавательных очках, поют фольклорные песни и испытывают неодолимое влечение к орланам-белохвостам, колесят по Европе и мучительно ищут себя...
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт звереет» — вторая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт парит мозги» — четвертая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».