Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии - [85]
Автор этих строк уже написал книгу, в которой анализируются экологические факторы, препятствующие развитию агрессивного поведения у людей на охотничье-собирательской стадии их развития. В таких неагрессивных этнических группах (бушменов, западных шошонов-тосави, части аборигенов Центральной Австралии) нет этносов (термины я употребляю согласно своим же дефинициям, см. выше), поскольку нет этнического самосознания.
Рассмотрим, к примеру, группу дзу хоанси из района Най Най (N//hw?!ai) [знаки // и! передают боковую и церебральную щелкающие фонемы языка бушменов!кунг] северо-восточной Намибии (тогдашней Юго-Западной Африки) середины 50-х гг. прошлого столетия. Это около тысячи охотников-собирателей, расселенных примерно на 10 тысячах квадратных километров опустыненной саванны, где они представлены примерно сорока локальными группами, бэндами (последние бушмены называют н!абеси – «люди, живущие вместе»). Самоназвание дзу/хоанси означает «хорошие люди». Других бушменов этнической группы!кунг дзу/хоанси называли дзу/ доле, что означает «плохие или чужие люди». Слово «!кунг» в качестве самоназвания дзу/хоанси не употребляли (оно означает на их языке «человек»), поскольку в употреблении небушменов (банту, например) оно носило уничижительный характер. В отношении других территориальных групп (нексусов) бушмов!кунг, культурно практически идентичных дзу/хоанси, у последних есть негативные стереотипные представления. Например, о бушменах сухого русла Кадум дзу/хоанси рассказывали этнологам, что эти!кунг, если дзу/хоанси оказываются в данном районе, дают им курить трубки с отравленным табаком, после чего дзу/хоанси, якобы, умирают.
Бушмены района Най Най являются популяцией, то есть преимущественно заключают браки внутри группы дзу/хоанси.
Итак, дзу/хоанси, несмотря ни на наличие необходимого квазипопуляционного группового самосознания, ни на то, что они являются популяцией в биологическом смысле (демом), не являются, по критериям наших определений, ни этносом, ни даже этнической группой. Почему? Они не передают от поколения к поколению особого стереотипа поведения ни в каком смысле, ни в языковом, ни в религиозном, ни в общекультурном. У них нет особой, отличной от соседних нексусов!кунг системы коллективных представлений. Они культурно практически идентичны остальным группам!кунг. Мы пишем «практически», потому что между наиболее отдаленными нексусами есть диалектальные языковые различия. Этнической группой в данном контексте являются бушмены «племени»!кунг в целом, а этнического самосознания у традиционных охотников-собирателей данного региона (северо-западной Калахари в 50-х гг. XX в.) не было.
Можно предположить, что в данном регионе групповое самосознание являлось более дробным, чем реальная культурная общность, потому что не сложились причины, которые побуждали бы!кунг иметь самосознание, объединяющее всех культурно идентичных бушменов. Это типично для большей части этнических групп охотников-собирателей, проживающих в экстремальных природных условиях. В таких культурных экотопах обычно бывает весьма низкая интенсивность военных столкновений, что определяется (согласно нашему анализу) главным образом экологическими причинами. Мы можем предположить, что положение с групповым самосознанием существенно меняется при увеличении масштаба боевых действий. У дзу/хоанси «война» – это вооруженное столкновение между двумя группами ближайших кровных родственников. Информанты даже не слышали о столкновениях двух бэндов (н!абеси).
В донеолитическое время, однако, значительная часть охотников-собирателей жила в сравнительно благоприятных природных условиях, в которых шла групповая конкуренция за наиболее благоприятные экологические области. Однако мы не можем сказать, велась ли в такого рода экологических зонах так называемая внутренняя война (internal warfare), или же вооруженные конфликты возникали преимущественно между разнокультурными социальными группами (сообществами). Этнография «современных» охотников-собирателей дает примеры обоих типов военной активности – и внутренней, и внешней (external warfare). К первым можно отнести, например, вооруженные столкновения аборигенов юго-запада и северо-востока Австралии; ко вторым – индейцев смежных районов северо-западных прерий и Большого Бассейна. Все же мы склоняемся к мысли (предварительной гипотезе) о том, что формирование этнических коалиций (и следовательно, этнического самосознания) у охотников-собирателей стало обычным делом уже в условиях их информационного обмена с культурами производящего хозяйства, т. е. в посленеолитическое время. В пользу такого предположения можно привести следующие аргументы общего характера.
Известна кросскультурная корреляция между обществами с отсутствием внутренней войны и фактором матрилинейности. Кроме того, замечательный американский ученый, крупный специалист по теории первобытной агрессии Ди Вейл установил корреляционную зависимость между матрилинейностью и фактором недавних миг раций. Мы можем предположить: что, если обе эти корреляционные зависимости отражают в кросскультурной антропологической базе данных сохранившиеся следы матрилинейности ранних мотыжных земледельцев?
Книга посвящена археологическим кладам, найденным в разное время на территории Московского Кремля. Сокрытые в земле или стенах кремлевских построек в тревожные моменты истории Москвы, возникавшие на протяжении XII–XX вв., ювелирные изделия и простая глиняная посуда, монеты и оружие, грамоты времени московского князя Дмитрия Донского и набор золотых церковных сосудов впервые в русской исторической литературе столь подробно представлены на страницах книги, где обстоятельства обнаружения кладов и их судьба описаны на основе архивных материалов и данных археологических исследований.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Обзор русской истории написан не профессиональным историком, а писательницей Ниной Матвеевной Соротокиной (автором известной серии приключенческих исторических романов «Гардемарины»). Обзор русской истории охватывает период с VI века по 1918 год и написан в увлекательной манере. Авторский взгляд на ключевые моменты русской истории не всегда согласуется с концепцией других историков. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.