Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии - [39]
Заметим попутно, что идея спирали как воплощения образа мифической Змеи выступает в вышеизложенном мифе вполне отчетливо.
М. А. Членов сообщил, что «аналогичная интерпретация спирали и сходные моменты в мифах встречаются на Новых Гебридах» (ibidem). Аналоги Мулуа Сатене с острова Серам есть у многих австронезийских народов Индонезии, фигура же, подобная Хаинувеле, имеется практически во всех оригинальных австронезийских мифологиях данного региона.
Не поразительно ли, что очевидные аналогии мы находим и на противоположном конце света?
В южноафриканской наскальной живописи, традиционно приписываемой предкам современных бушменов, известны изображения (например, в районе Энкельдоорн, Зимбабве) двухголовой гигантской змеи. Большая двухголовая змея лежит рядом с несколькими танцующими фигурами, представляющими комбинации элементов тел людей и антилоп: четыре фигуры с хвостами, ни у одной из фигур нет человеческих ног, одна имеет и тело животного, все имеют морды животных. Это люди-антилопы, изображающие в своем танце различные стадии «смерти»: одна лежит, скорчившись, как будто мертвая, у остальных идет носом кровь; некоторые склонились вперед, другие поднимают руки над головой или держат их за спиной…
Согласно информантам – современным !кунг – шаманы принимают позу с руками за спиной и с согнутым корпусом, когда они просят Бога поместить могущественную силу н!ум в их спинные хребты (см. Приложение I) в момент, который предшествует вхождению в транс. Обычно шаманы начинают лечить после того, как они входят в это состояние; драматически вскидывая руки и крича, они выбрасывают в пространство болезни и зло (Hufman, 1983: 50; см. также Lewis-Williams 1992, 1981, 1983a).
Очевидно, таким образом, что вокруг гигантской двухголовой змеи танцуют койсанские шаманы. Вероятно именно эту змею, великую Богиню-Мать, они просят дать им силу для того, чтобы совершить магическое путешествие.
Но вернемся в Юго-Восточную Азию.
«В мифологии риунгов острова Флорес… прародительница, культурный герой – Тэзе – создала сама себя на скале в океане. На этой же скале выросло дерево, и лист с него оплодотворил Тэзе. От этого союза родился сын Лена, за которого Тэзе выходит замуж. Их потомки становятся прародителями риунгов. Двоих из детей, Ракау и Руата, Лена убивает и из их мяса и костей создает культурные растения» (Членов 1992: 536).
Сравним Тэзе с Лумимуут. «Лумимуут, или Эмпунг Лумимуут, в дохристианских мифах минахасов (северный Сулавеси, западная Индонезия) богиня, прародительница богов и людей. Лумимуут чудесным образом появилась из большого камня, стоявшего посреди пустынной земли. Родив от западного ветра солнечного бога Тоара, она рассталась с ним. Через некоторое время они встречаются вновь и, не узнав друг друга, вступают в брак, побуждаемые к тому произошедшей также из камня богиней-жрицей Кареимой. От этого брака происходят боги (в том числе Мунтуунту) и предки людей. Последние унаследовали от Лумимуут землю, разделенную на четыре части, соответствующие четырем племенным делениям минахасов (см. главу четвертую наст. книги. – А. К.): тоумбулу, тонсеа, тонтембоан, тонтумарата. Связанные с Лумимуут мифологемы (одинокая богиня, самозарождающаяся из скалы или камня, ее девственное зачатие с помощью ветра, последующий инцест с сыном) характерны для космогонических мифов Малайского архипелага» (Членов 1992: 325). Подчеркнем, что Тоар не узнал Лумимуут, потому что она не старела.
Теперь посмотрим, кто такая Тала. «Тала – это имя богини утренней и вечерней звезды в мифологии тагалов (Филиппины). Согласно одной истории, солнечный бог Арао (сравн. выше: Тоар. – А. К.) и богиня луны Буан имели большие семьи, состоявшие из людей-звезд, но Буан боялась, что ее звезды не выдержат жара Арао. Они оба договорились уничтожить свои звезды. Но в то время, как Арао съел своих детей, Буан спрятала своих за тучами (ясно, что поедание солнцем звезд отражает размышление первобытного человека о причине их исчезновения на рассвете, но сохранения в ночи. – А. К.)… Увидев это, Арао исполнился ярости и находится в вечном движении, стремясь догнать Буан и уничтожить ее. …На рассвете Буан прячет звезды и вновь выводит их на небо, только когда ее старшая дочь Тала (утренняя и вечерняя звезда) говорит, что солнце уже слишком далеко и опасности нет» (Hill 1934: 65).
Этот мотив (ссора солнца и луны из-за пожирания последним своих детей) имеет близкие параллели у
