Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского - [19]

73. Между тем Лев старался отыскать скорее воина, чем пастыря, и после недолгих усилий водворяет такого мужа, от которого пахло мирскими заботами, который со своей воинской секирой был подобен Геркулесу, пожирателю быков, который обращал внимание только на чрево и искусное приготовление кушаний, — человека, лишенного всякой опытности в управлении и искусного лишь в невежественных и варварских разговорах[16]. Вот такого-то человека, чтобы обойти молчанием все другое, в один день очистив и умудрив, ставит на священный и страшный трон и объявляет, варвар, пастырем волкоподобной души своей, а не овец Христовых. После сего из епископов, убежденных или притеснениями или добровольно, а также из нововводителей и светских учителей набрав болтливое сходбище, подобное стае галок, в церкви против церкви составляет совет. Изрыгнув на нем уже заранее неразумно приготовленные возражения и основания и имея союзником собор во Влахернах[17] который, для него прежде затеял Константин, объявили этот собор подтверждением того. И это — совершенно справедливо, ибо он (собор) не имел опоры ни в согласии с отцами, ни с предстоятелями апостольских престолов, как того требует церковный закон, но из подобных себе подтверждал свои определения и старался ложью извратить истину. Определив это в первый день погибельного заседания их, разошлись. А на следующий день сошлись снова и начали излагать свое ложное учение, выказав в это время упорство своего непреклонного злочестия.

74. Но посмотрите на чрезмерные их жестокости! Отобрав некоторых из православных епископов, относительно которых думали, что они покорятся им при первом же нападении, и разодрав на них священные одежды на мелкие клочки, приказали поставить их перед вратами величайшего храма и держать, как грешников. Много наболтав против них и накричав, подобно лягушкам, нечто бессвязное и невнятное, велели притащить их в заседание. В то время как начали они приближаться к начальникам ереси, им громко приказали остановиться. Когда же увидели их непоколебимую стойкость перед угрозами, ибо подобны они были твердым скалам и дубам с глубоко сидящими корнями, стали кричать им следующие ребяческие и пустые слова: «Доколе, упорствуя в непослушании, вы будете отказываться взирать на благо истины и отрекаться познать божественность православного учения? Итак, ныне, отложив ожесточение сердца, если оно еще есть, присоединитесь к нам и к нашему священному собору и не предавайте права на кафедры и сан через свое легкомыслие и упорство».

75. Занимавшие место обвиняемых, осыпаемые хулениями от всех, презирая, однако, все поругания и обиды, отвечали им приблизительно так: «Наше неповиновение вам сохраняет наше полное повиновение истине, ибо повиновение вам удаляло бы нас от истины и отчуждало бы от общения с Богом. Присоединиться к вашему собору, лишенному всяких условий (потребных для составления) святых соборов, попирающему святую икону Христа и святых Его, подвергающему анафеме взирающих на нее, воспрещено нам и всем, которые мыслят и мыслили одинаково с нами. Напротив, последуя непреложным и нерушимым определениям вселенских соборов и опираясь на священные мнения и наставления богоносных отцов, мы принимаем и лобызаем честные иконы и подвергаем анафеме поступающих иначе. Определения же и утверждения вашего сходбища, его заключения, яснейшие даже геометрической очевидности, и превознесенное выше гор учение ваше мы отвергаем, как чуждое церковного предания, ибо вместо терминов оно имеет поношения, вместо посылок сплетение их же и угрозы вместо заключений, которые если превратить в посылки другого силлогизма, то в выводе уже получатся не угрозы, а злоумышления и их последствия. Сокрушению предшествует поношение, которое подъяв на себя со скорбью, мы во всем остальном решились искать помощи у Бога».

76. Так возгласив, стояли среди безумцев эти мужи, усвоившие змеиную мудрость; те же подобно синедриону, составившемуся против первомученика Стефана, закрыв свои уши, прежде чем ринуться на святых, велели толпе вытолкать их в шею; подобно актерам и шутам на сцене, они разыграли представление, во время которого их подняли и прогнали назад, они получали удары кулаками по щекам и выталкивались испачканные, подобно свиньям, по всему телу. После такого бесчинного и беззаконного неистовства против святых во святом (храме), они, так как было уже время обеда, повторяя за одним голосистым клириком, провозгласили благословение императору, а вождей православной веры, как думалось им, предали анафеме и разошлись.

77. Утолив свою безумную ярость против церкви, сочиняют они определение, далеко отстоящее от пределов истины, и убеждают императора, что с его стороны благочестиво подписать это определение.

И он, так как подобно прочим не отличался твердостью в делах религиозных, соглашается с ними и, по открытии вновь заседания, занимает трон, помещенный на возвышении, а поборники лжи занимают свои седалища. Когда было прочитано вслух ложное определение и понравилось оно присутствующим, хотя и не всем, предложили, чтобы каждый подписью своей руки скрепил в нем содержащееся. Окончив это и замарав чернилами и свои имена и свою судьбу, они провозгласили вслед за упомянутым уже клириком обычное многолетие императору и анафему светочам церкви и разошлись.