Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского - [18]

69. Приняв это письмо, как последний удар, гнусный ум свирепо и злобно усмехнулся и к прежде указанному насилию прибавил новое еще большее: поручив патрицию, начальнику стражи богоносного отца, воинский отряд, приказал ему отправить среди ночи в изгнание светоч света Господня. Зачем же это? Затем, чтобы настоящее событие и умысел не разнились от заговора против Христа, ибо и те во время ночи строили нападения и козни против Христа, и эти, пользуясь содействием ночи, изобличаются в подобном же предательстве доброго пастыря. Он же, чувствуя, что пришел час, и видя толпу, явившуюся за ним, подобно слетевшимся комарам и саранче, попросил света и, встав с постели, велел поддерживать себя одному из домочадцев своих, ибо болезнь была еще в полном ходу и чувствовался упадок телесных сил. Итак, левою рукою он поддерживал свою слабость, а правою, взяв божественное кадило, облагоухал своды того священного здания. Вошедши в славные катихумены[15] величайшего храма, где часто возносил Богу всенощные молитвы, зажег две восковые лампады, потом, оставив то, что было в руках, отрешившись от всего видимого и простершись на землю и направив праведную душу свою к небу, произнес:

70. «И ты, Превеликий и Преестественный Господь дивных созданий и неисследимой премудрости, малый след которой едва явил в них, единый Обладатель, яви человеколюбивое попечение на великом, возвышенном и дивном строении Твоего храма, в коем, принимая приношение пречистых и нетленных тайн, даруешь праведно отпущение грехов тем, которые достойно приступают к причащению ими. И сей (храм), чуждый всякой скверны и порока, ныне поручаю всесильной деснице Твоей, после того как я, насколько было сил моих, надзирал за ним, вверенным мне ею (десницей), оберегал его непоколебимым на скале истинной философии, хранил как место и сень славы Твоей, прекраснейшее благолепие его, привел к Тебе многих сыновей и наследников через честную купель его, возвратил Твоей благо утробной милости бесчисленное множество через чистосердечное раскаяние. Тебе, Спасе, хотя и недостойными руками, передаю залог сей и вручаю неисследимому промышлению Твоему попечение о нем, как благоволишь устроить. Лев рыкает на него, ища расхитить его и своим львятам приготовить в нем удобное обиталище. Да не воздремлет против него всевидящее и неусыпающее око Твое. Пусть знает он, на кого нападает и против кого неудержимо бесчинствует. Пастырей переменил он на лютых волков, послушание овец для добрых управителей превратил в порок ослушания. Спаси от заблуждения его еще не примкнувшее к нему стадо, да избавится оно от бед и освободится от опасностей. Твоей десницы есть оно стяжание; да не сделается же оно добычею ищущих поглотить его. Нас же, поручающих себя Твоему суду, руководи и путеводи, куда угодно будет Твоему промышлению. Ты видишь. Господи, какому насилию (подвергаемся мы); не исключи нас от воздаяния, следующего за него; не обличи нас, как неопытных и неискусных пастырей, ибо Тебе единому принадлежит мудро вести и пасти. Да не будем осуждены за леность, как продавшие ей животворное первородство учительства, ибо мы посильно сохранили его непоруганным для Тебя, перворожденного всякой твари».

71. «Прощай, София, божественного Слова непоколебимый храм; на тебя возлагаю я замок православия, который не может быть сокрушен рычагом еретичествующих. Тебе, печати непорочного исповедания, я решил вверить догматы отцов, запечатав их, так что они никогда не могут быть нарушены извращениями еретиков. Прощай, кафедра, на которую взошел я без насилия и которую ныне оставляю по насилию. Прощайте, священные гробницы мучеников, украшенные евангельскими и подвижническими изображениями, на которые безумствующие налагают нечистые руки, (за что) не избегут предстоящего им воздаяния от непобедимой десницы. Прощай и ты, великий град Божий, и обитатели твои, опирающиеся на здравое отеческое учение, коих подвел я под крылья божественные и твои, чтобы какая-нибудь хищная птица не унесла их из-под твоей защиты».

72. Таким образом вознесши молитвенное священнословие, отдался он на носилки и против воли отправился в путь, каким хотели вести его насильники. Море, распростерши свою поверхность, принимает праведника в лодку, и он доставляется в основанный им монастырь Агафа (Доброго). Получив позволение побыть в нем некоторое время, потом виновниками насилия препровождается в лежащий далее построенный им монастырь великомученика Феодора, ибо не могли перенести, чтобы праведник поселился вблизи их безумия. При нем посылается Варда, ближайший родственник Льва, который, по прибытии на место взошедши на корабль и сев на кресло, призывает к себе великого Иерарха. И когда копьеносцы, усердствуя, поставили его (патриарха) перед его очами, он не выказал никакого почтения при любезном появлении священного мужа и, не устыдившись, как говорится в пословице, мудро гласящей: «Перед лицом седого восстани», неподвижно восседал на своем кресле. Он же, по деянию этому видя высокомудрие юноши, воскликнул: «О, прекрасный Варда, по чужим несчастьям научись переносить свои». Сказав это, он предает себя воле тех, кои вели его. Какая проницательная чистота всесвятого мужа, далекое видящая приближающееся и по настоящему заключающая о будущем! Ибо не тотчас наказание постигло юношу, но почти спустя четыре года породило ему несчастие. И если кому угодно в этом вполне удостовериться, пусть отправится к этому мужу и, увидев болезнь его глаз, ясно представит себе приключившееся с ним несчастие. Но об этом довольно.