Турецко-русская война 1710–1713 гг. - [122]
Али-паша напоследок в очередной раз намекнул о дани Крыму: «для лутчаго успокоения и удержания татар Царское Величество изволил [бы] и о крымском известном деле повелеть учинить какое нибудь определение». На это Шафиров возразил, что «татар от их своеволства ничем иным, кроме страха и жестоких указов и наказания унять невозможно».
Под конец, «подчивав по обычаю шербетем и покадя и кропя водою, надели на послов и на служителей их кафтаны и отпустил их [везир] с ызрядною честию. И поступал при том везирь зело ласково и весело». «Кажется, что Порта от всех северных дел себя отрешила и намерена с сей стороны с соседями содержать мир» — писал П. П. Шафиров Г. И. Головкину 21 сентября 1714 г. уже от Измаила и просил дать турецкий эскорт, хотя бы до Рашкова, из-за опасности от татар и запорожцев, «которые на нас зело злобны». Жертвой драмы в Стамбуле стал М. Б. Шереметев — он скончался 23 сентября от пережитых потрясений[1065].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Пётр Великий принял на себя строительство всей громады Российской империи. На своих плечах он вынес тяготу Северной войны 1700–1721 гг. и довёл её до победы. Звёздным часом Петра I была переломная битва русской истории под Полтавой 27 июня 1709 г. Россия, став гегемоном Восточной и Северной Европы и подмяв Речь Посполитую, обеспокоила Османскую империю, которая помня о прошлой военной славе, оставалась великой евразийско-африканской державой с большим людским, военным, финансовым потенциалом и централизованным войском. Турецко-русская война стала логичным следствием триумфа русского оружия на Украине.
В отличие от монархии Габсбургов, Франции и Турции, Россия в начале XVIII в. ещё не могла воевать одновременно на двух фронтах. Чтобы сократить срок войны на юге и быстрее вернуться к главному театру военных действий на севере, Пётр I запланировал наступление на Балканы, Крым, в Прикубанье и взял на себя командование армией. отправлявшейся к Дунаю. Форсировать Перекопский перешеек, отвлечь татарскую конницу от Русской армии в Молдавии и спустить по Дону большие корабли в Азовское море не удалось из-за быстрого спада вод.
Выучка солдат царя в Дунайском походе не уступала русским победным кампаниям в Белоруссии и на Украине в 1708–1710 гг. и баталия на р. Прут 9–10 июля 1711 г. была прервана при нерешённом исходе.
Из-за блокады превосходящих сил турок и крымских татар, а также нервного срыва царя пришлось по условиям Прутского «вечного» мира 12 июля 1711 г. поступиться Азовом, Таганрогом и несколькими приграничными крепостями в Причерноморье. С Азовской эскадрой и судостроением в Воронежском крае было покончено. Не помогли ни захват крепости Браила, ни отпор под Азовом слабому турецкому десанту, которому не помогла крымская конница, ни восстание сербов в Черногории, ни запоздавшее опустошение Малой ногайской орды.
В битве на Пруте османское 120-тысячное войско потеряло убитыми и ранеными до 16 тысяч человек (13,3 %). Безвозвратные потери в Дунайском походе регулярной армии Петра I (37 538 чел.) убитыми, пленными, без вести пропавшими и умершими от ран составили 2 790 человек или 7,4 %.
Война в Прикубанье, Подонье и «Диком поле» затянулась до сентября 1711 г. и продолжалась потом ещё несколько лет.
В 1712–1713 гг. на юге, ради войны на Балтике, русским командованием была сделана ставка исключительно на оборону. В 1712 г. угрозами расправ над послами П. П. Шафировым и М. Б. Шереметевым Порта добилась вытеснения военной силы России с Правобережной Украины и из западного Запорожья.
В 1713 г. бросив всё русское посольство в тюремные подвалы, Османская империя вынудила послов-заложников согласиться на перенос рубежей Крымского ханства от Днепра в междуречье рек Самары и Орели. Россия потеряла восточную часть запорожских степей, а Крымское ханство восстановило единство своих земель вплоть до Азова и Кубани. Русско-турецкие договоры 1711, 1712 и 1713 гг. ничего не дали ни Шведскому королевству, ни польскому экс-королю Станиславу Лещинскому, ни наследникам Мазепы. Опасного возвращения на Балтику Карла XII не случилось вплоть до 1714 г.
Отечественная историография войну 1710–1713 гг. щадяще именовала «неудачной» и зачисляла её в рубрику второразрядных эпизодов на фоне успешных кампаний на Балтике. Однако из-за масштабных потерь на юге Пётр I лишился значительной части влияния в Молдавии, Валахии, Черногории, Герцеговине, Сербии, Западной Черкессии и Кабарде. Война с Турцией на несколько лет затянула войну Северную. Тем не менее, походы войск Петра I в направлении Дуная, Крыма и Кавказа стали новым этапом русской политики в «восточном вопросе» и предвестием османских неудач в войнах XVIII — первой четверти XIX вв.
ПРИЛОЖЕНИЯ
О боях на Пруте 8–10 июля 1711 г. недалеко от невысокого кургана Рябая Могила, поведал очевидец Феофан Прокопович в стихотворении, которое стало популярной солдатской песней.
Вот её смысл.
8 числа в воскресенье в полдень русские увидели турецкое войско. Ему навстречу бросились казаки, молдаване и донцы, но из-за малочисленности они не смогли отогнать врага. Низкая пойма («поял») у реки была удобна для обстрела противником нашей лёгкой конницы. Армия стала отступать строем вдоль Прута, чтобы найти подходящее место для сражения. При отходе вечером по широкой луговине («пляцу») русские войска жестоко отбивались.
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.