Троянки - [3]

(Смотрит на шатер.)

Ба… ба… А это что же там в палатках

Курится и трещит? Да это факел?

Что делают троянки? Иль пожаром

Задумали от Аргоса спастись,

Куда им путь назначен? Иль себя

Решили сжечь в безумье жадном смерти?

Что говорить! Свободным не легко

Такой беды ярмо. Гей! Отопритесь!

Желанное рабыням для господ

Покажется, пожалуй, неугодным;

А скажут – кто ж? Талфибий виноват.

Гекуба

Не то, посол. Там вовсе нет пожара.

Но, бешенством охвачена, сюда

Кассандра, дочь моя, идет, я слышу.

Входит Кассандра с горящим факелом.

Кассандра

Строфа

Встаньте! Места мне! Свету дай!

С мольбой зажгу

Факелы в храмине…

Гляди, гляди

На жениха. Как сияет он!

В Аргос для ложа царева я

Еду, невеста блаженная…

О Гименей, о Гименей, о царь,

Если ты, мать, за слезами не можешь,

Стоны о мертвом отце,

О милой отчизне мешают.

Я уж сама для свадьбы!

Огонь запалю, родная!

(Машет факелом.)

Для солнца, для блеска

Тебе, Гименей, огонь,

Тебе, Геката пламенная,

У девичьей постели

Так бог велит, так бог велит.

Антистрофа

Выше! вверх посох! хор, веди:

Эван, эвой!

Как при отце моем:

Ио! ио!

В лучшие дни илионские

Свят хоровод наш, я в Фебовом

Храме курю лавровенчанном.

О Гименей, о Гименей, о бог…

(Подходит к Гекубе.)

Вместе ты стань, поднявшися на ноги,

Пляску со мной разделять,

Стопами драгами ступая.

Зовите со мной, о жены,

Блаженным напевом бога

И кликом певиц…

Воспойте, девы Фригии,

Воспойте брак веселый мой

И мне обетованный!

Да славится, да славится!

Корифей

Объятую безумием схвати:

Не дай ногам увлечь ее к солдатам.

Гекуба

Гефест, о бог! Венчальный факел твой

Нас веселит. Но этот блеск печален,

И нет за ним надежды. О дитя,

Не думала твою справлять я свадьбу

Среди солдат и под угрозой, дочь,

Аргосского копья. Отдай мне факел.

Его неровно держишь, как менада,

Кидаешься безумно, а душа

Твоя найти не может мира. Право,

Вокруг тебя все то же. Вы, троянки,

Возьмите от нее огонь и песнь

Венчальную ответствуйте слезами.

Кассандра

Победа, мать! Не радуешься ты

На этот брак с царями! Ты украсить

Мне головы не хочешь? Не должна ль ты

Сама вести, толкать меня, что здесь я

Замешкалась? Ведь если Локсий – бог,

Так славный царь ахейцев Агамемнон

Жену себе берет. Куда Елена!..

Я уложу царя. Его дворец

Я разорю в отплату за убитых

Твоих детей и мужа. Но пока

Молчание… До времени из песни

Мы выключим топор, что упадет

На позвонок вот этот и еще

Одну наметит шею… Но завеса

На этот брак и матереубийство,

Которое влечет он, и на гибель

Атреева их корня. Илион!

Я докажу, что ты блаженней греков.

Мать думает, что я беснуюсь, – нет!..

Настолько-то мы видим и без бога.

Что воинов погублено без счета

Ахейцами в погоне за одной

Любовишкой, из-за Елены этой!..

И то не бред, что мудрый вождь дитя

Не пожалел для твари, чтобы брату

Вернуть жену… Добро б украли – нет,

Сама ушла из Спарты. А ахейцы?

Пошли на смерть. Добро б еще предел

Отцовский отбивая иль твердыни

Родной земли. И если взял Арей

Кого из них, тем не пришлось увидеть

И сыновей… И пеплосами жен

Их мертвые тела не обовьются…

В чужой земле лежат. А вдовы где ж?

Не дождались и старцы, чтобы кровью

Могильный холм их дети оросили.

Поистине был славен тот поход!

Но затаим постыдное! И Музы

Не надо нам, чтоб пела гимны злу…

За родину троянцы погибали…

Сраженного железом уносили

В его чертог, и руки до него

Любимые касались, и земля

Родимая с его мешалась прахом.

А уцелел он – дети и жена

Его встречали дома… Разве грех

Увидеть их?.. О Гекторе скорбишь ты?

Да, он убит, но славен… И лишь греки,

Сюда приплыв, прославили его.

Сиди они по городам – и кто бы

О доблести погибшего слыхал?

Парис увез дочь Зевса? На другой

Женись Парис – и брак обычный, темный

Ему в удел достался б. Если ум

В тебе здоров, война тебе претит;

Но на войне венец непосрамленный

Его детей погибших – вот краса

Единая для города; бесславья

Нет горшего, чем гибнуть ни за что.

Не надо, мать, грустить о Трое больше

И обо мне – затем, что наших я

Своим венцом злодеев уничтожу.

Корифей

Как тешат нас над бедствием семьи

Неверные, быть может, прорицанья.

Талфибий

Когда б не Феб рассудок твой пьянил,

Недаром бы вождей Эллады, дева,

Такой молвой сопровождала ты

Из этих стран, но мудрому придать

И важному победа над такою

Ничтожностью могла ль бы что, спрошу?

Великий царь, Атреев лучший сын,

Менадою какой-то очарован.

Что я? Бедняк, но даром бы такой

Жены не взял. Ты, кажется, рассудком

Повреждена, так на твои слова,

Для Аргоса обидные, троянка,

Мне наплевать. Сама ж – за мною, марш,

Красавица, к стоянке корабельной!

(Гекубе.)

И ты, жена, когда Лаэртиад

Потребует, за ним пойдешь. Хозяйке

Достанешься ты скромной, говорят.

Кассандра

Опасный раб! Герольдами зовутся,

А всем они одно несчастье, эти

Прислужники царей и городов…

Ты говоришь, в чертоги Одиссея

(указывает на Гекубу)

Она войдет? А Фебовы слова,

Через меня сулившие кончину

Ей на земле троянской? Но не бранью

Мои уста полны теперь. Несчастный

Не знает мук грядущих. Что мои,

Фригийские что муки? По сравненью

За золото принять их… Десять лет,

Что здесь, не в счет – наполнив, возвратится

В отчизну он один. А раньше что?

И грозная Харибда на скале

В теснине, где кружатся волны, и

Киклоп, сырым живущий мясом, горный,

И Кирка Лигурийская, свиней

Формовщица, и горькою пучиной

Разбитые ладьи, и лотос, силой