Тропик Динозавра - [3]

Пятна снега и пучки прошлогодней травы сделали степь похожей на шахматную доску с клетками неправильной формы и разной величины. На траве сидели небольшие изящные коршуны и более крупные сарычи в каштановом с проседью оперении, растрепанном в борьбе с весенними ветрами. Они поворачивали к нам головки и спокойно наблюдали за машиной, не обнаруживая ни малейшего стремления улететь. Их присутствие свидетельствовало о том, что степь пробуждается к жизни. С высоты нашего «стара» мы видели тонкую паутину тропок, проложенных полевками. Маленькие, серые, они мгновенно прятались в траву, ощутив дрожание земли от приближавшейся машины. При этом они обычно замирали перед самой колеей и в последний миг внезапно бросались через нее прямо под сокрушительную лавину колес. Хищные птицы, сытые и ленивые, сидели неподвижно среди своих жертв.

Много лет, в разное время года, в различных районах Монголии я имел возможность наблюдать расцвет и упадок этих временных популяций грызунов. В период наивысшего развития они становились так многочисленны, что любая птица-хищник, находясь в центре колонии, могла бы обеспечить себе пропитание на территории размером немногим более ее собственного тела. Между семьями грызунов начиналась борьба за корм, в результате исчезали последние травинки. И можно было быть уверенным, что на следующий год это место будет абсолютно пустынным. Нога проваливалась в высохшую, изрытую норами землю, где были изъедены даже корни. Долго еще не восстановится растительный покров. Несколько пар грызунов, которым удается пережить зиму, возрождают колонию на каком-нибудь из соседних холмов.

Мы ехали по этой стране, светлой, открытой, веселой, впрессованные в горячий металл машины, в кожу сидений рядом с ревущим мотором, воняющим машинным маслом. Сминая тяжестью колес неровности дороги, ломая встречный ветер бронированным ветровым стеклом, мы пробивались к горизонту, сквозь мутные стекла смотрели на испаряющиеся снега, на влажную траву.

В те минуты я думал о том, кто мы есть — мы, организмы, созданные для того, чтобы существовать и поддерживать это существование. Все совершалось независимо от нашего влияния, было для нас помехой в достижении единственной цели — обеспечить существование в вечности и свободу от всего, что создано не нами. Сознание противопоставило нас всему мирозданию. В то же время оно не хотело мириться с истиной, что мы, люди, подчиняемся тем же законам природы, что и животные. Мысль, что роду человеческому может быть уготована судьба динозавров, кажется неправдоподобной. Вероятно, потому, что мы все не слишком хорошо знаем историю развития отдельных видов животных на древних стадиях, плохо изучили историю эволюции человека.

Наша очередная экспедиция в Гоби имела целью хотя бы на дюйм приподнять завесу, выполнить роль еще одного зонда, погруженного в пучину времени. Мы лелеяли надежду увидеть и описать фрагмент исчезнувшего мира.

За последние сто тридцать пять миллионов лет территория Центральной Азии не была покрыта морем и, таким образом, оказалась лишена слоя морских осадочных пород в отличие от других материков. В грубых материковых осадках, в песчаниках, образованных реками и озерами, сохранились скелеты сухопутных животных. На месте современной пустыни когда-то находился край, богатый влагой, с обильной растительностью. В поймах рек обитали огромные пресмыкающиеся динозавры.

Я попытался представить себе картину нашей планеты в самом начале карбона, триста пятьдесят миллионов лет назад, когда и динозавров еще не было. Я понял, сколь исключительно важен был этот период в истории Земли, особенно если рассматривать его глазами человека XX века, гражданина планеты, уже страдающей от перенаселения.

Материки были пусты! Бурная жизнь кипела в морях, реках, озерах, но континенты были еще ничьи. Редкую поросль населяли насекомые. Из первых древовидных растений появились леса. По берегам рек и ручьев обитали земноводные. Однако они не рисковали отдаляться от воды, крепко связанные с ней способом размножения. Их икра, лишенная скорлупы, покрытая лишь слизью, могла вызревать только во влажной почве или в воде; первые стадии жизни проходили под водой. Взрослые особи с их голой и влажной кожей, снабженной многочисленными железами, также были вынуждены постоянно искать тень и влагу. Первые шаги в глубь материка были сделаны пресмыкающимися. Отделившись от земноводных, они изменили способ размножения. Яйца, хорошо защищенные кожеподобной или известковой скорлупой, дающие зародышу необходимую влажную среду, они могли откладывать далеко от воды. Уже в яйце молодое пресмыкающееся развивалось настолько, что, вылупившись из него, в состоянии было жить на суше наравне со взрослыми особями. Их кожа покрылась чешуйками или роговым панцирем, предохраняющим от потери влаги. Таким образом, они могли без опаски заселить высокие и сухие территории — степи и даже пустыни.

Первыми из рептилий, которые оторвались от воды и полностью использовали свою приспособляемость, чтобы начать марш в глубь материковой среды, были котилозавры. Это — еще некрупные животные, двадцати-тридцати сантиметров в длину. Очень редко они достигали трех метров, неповоротливые, неуклюжие, с короткими, широко расставленными конечностями. Шея маленькая, череп сплющенный. Сначала они вели хищный образ жизни. Со временем среди них возникли травоядные формы.