Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается - [155]

– Я считаю, это как посмотреть, – отозвался Ишмаэль. – Прощайте, Бодлеры. – Он выпрямился и крикнул задыхающимся островитянам: – Предлагаю начать грести!

И колонисты опустили руки в воду и принялись грести ими, удаляясь от детей. Бодлеры вцепились в борт лодки и обратились к той, что первой нашла их на прибрежной отмели.

– Пятница! – крикнул Клаус. – Возьми яблоко!

– Не поддавайся давлению окружающих, – упрашивала Вайолет.

Пятница обернулась лицом к детям, и они увидели, что она страшно испугана. Клаус быстро выхватил одно яблоко из кастрюли, а девочка перегнулась из лодки и дотронулась до его руки.

– Мне жалко оставлять вас здесь, Бодлеры, но я должна плыть со своей семьей. Я уже потеряла отца и не вынесу еще одной потери.

– Но ведь твой отец… – начал было Клаус, однако миссис Калибан метнула на него гневный взгляд и оттянула дочь от борта.

– Не раскачивай лодку, – сказала она Пятнице. – Иди сюда, выпей сердечного.

– Твоя мама права, Пятница, – твердо сказал Ишмаэль. – Следует уважать желания родителей. Это то, чего никогда не делали Бодлеры.

– Мы уважаем желания наших родителей. – Вайолет подняла яблоки как можно выше. – Они не хотели укрывать нас от вероломства мира. Они хотели, чтобы мы прошли через это и остались живы.

Ишмаэль положил руку на кастрюлю с яблоками.

– Что ваши родители знают о выживании? – сказал он. И старый сирота решительным, безжалостным жестом оттолкнул кастрюлю, так что борт вырвался из рук Бодлеров.

Вайолет с Клаусом хотели было сделать еще шаг вперед, к островитянам, но вода поднялась так высоко, что прибрежная отмель ушла у детей из-под ног и они очутились в воде. Кастрюля покачнулась, Солнышко вскрикнула, увидев, как несколько яблок с плеском бултыхнулись в воду, и вцепилась в плечи Вайолет. Услышав плеск, Бодлеры вспомнили про яблочную сердцевинку, которую уронил Ишмаэль, и вдруг поняли, почему рекомендатель держится так спокойно, несмотря на ядовитый гриб, и почему его голос, один из всех, не охрип от стебельков и шапочек.

– Мы должны догнать их, – сказала Вайолет. – Может быть, мы их единственный шанс.

– Мы не должны догонять их, – ответил Клаус, не выпуская из руки яблоко. – Мы должны помочь Кит.

– Разделиться, – подсказала Солнышко, глядя вслед удаляющейся лодке.

Клаус помотал головой.

– Мы должны остаться здесь все трое, если хотим помочь Кит произвести на свет ребенка. – Он не спускал глаз с островитян и прислушивался к хрипу и кашлю, доносившимся из лодки, сооруженной из тростника и ветвей деревьев. – Они сделали свой выбор, – заключил он.

– Контики, – проговорила Солнышко. Она имела в виду что-то вроде «нет никаких шансов, что они останутся в живых».

Но младшая Бодлер ошиблась. Шанс был. Был способ доставить островитянам одно-единственное яблоко, чтобы они поделили между собой этот горький плод, и каждый откусил бы по куску, и это помогло бы им продержаться – слово, как вам, вероятно, известно, означающее «справиться с трудной ситуацией», – пока они не достигнут места, где кто-то по-настоящему поможет им, так же как трое Бодлеров поделили между собой яблоко в тайном помещении, где их родители дали им возможность пережить одно из самых смертельно опасных несчастий, какое когда-либо прибивало к берегам острова. Тот, кто доставит яблоко островитянам, должен был, разумеется, подплыть к лодке украдкой и к тому же быть как можно более незаметным, чтобы избежать бдительного взора рекомендателя. Бодлеры не замечали исчезновения Невероятно смертоносной гадюки довольно долго, так как сосредоточенно помогали Кит, поэтому позже не могли сказать наверняка, что случилось со змеей, мое же расследование истории этой рептилии осталось неполным, я не знаю, какие еще события случались в ее жизни, пока Смолка, как некоторые ее называли, скользила из одного места в другое, порой укрываясь от вероломного мира, а порой сама совершая вероломные поступки, – что отчасти напоминало историю бодлеровских сирот, которую иные люди называли списком преступлений, безумств и несчастий. Если только вы сами не проводили исследования судьбы островитян, нет возможности узнать, что же произошло с ними дальше, после того как они покинули колонию, ставшую для них родным домом. Однако способ выжить во время путешествия у них был, и, хотя он может показаться фантастичным, он не более фантастичен, чем то, что трое детей помогали женщине во время родов. Бодлеры поспешили к книжному плоту, подняли Солнышко с кастрюлей наверх, где лежала Кит, чтобы девочка держала задыхающуюся женщину за руку в перчатке и чтобы горькое яблоко нейтрализовало яд, попавший в ее организм. А тем временем Вайолет и Клаус толкали плот к берегу.

– Возьмите яблоко, – предложила Солнышко, но Кит покачала головой.

– Не могу, – ответила она.

– Но вы же отравлены, – попыталась убедить ее Вайолет. – Наверно, заразились от островитян, когда они проплывали мимо.

– Яблоки повредят ребенку, – ответила Кит. – В гибриде есть что-то вредное для еще не родившихся. Потому-то ваша мама даже не попробовала созданных ею горьких яблок – она тогда ждала тебя, Вайолет. – Кит опустила одну руку в перчатке вниз и потрепала старшую Бодлер по волосам. – Мне бы хотелось стать хоть вполовину такой же хорошей матерью, какой была твоя мама, Вайолет.