Три века российской полиции - [17]

О том, какое значение придавалось борьбе с преступностью, не в последнюю очередь свидетельствует стремление правительства ставить во главе Разбойного приказа известных, пользующихся авторитетом людей. Так, в первой половине XVI в. «разбойным ведомством» руководили боярин И. Д. Пеньков, московский наместник боярин И. В. Шуйский, боярин И. Г. Морозов, а с 1621 по 1628 г. во главе Разбойного приказа стоял князь Дмитрий Пожарский.

Первоначально штаты Разбойного приказа были небольшими: кроме главы, один-два дьяка. К середине XVII в. число служащих достигло десяти, а во второй половине XVII в. в приказе насчитывалось уже 45 подьячих.

У Константиновской башни Московского Кремля располагался «застенок», в котором проводили допросы и пытки. Во второй половине XVII в. Разбойный приказ уже имел свою тюрьму, в которой можно было содержать до тысячи человек, с отделениями: стрелецким, холопьим, разбойным, женским, бражным. На местах тюрьмы для содержания преступников строились при губных избах и содержались за счет населения.

С начала XVI в. в Москве полицейские функции осуществлял Земский приказ (земский дьяк впервые упоминается в документах в 1500 г.). Земский приказ не только занимался преследованием разбойников и иных «лихих людей», но и ведал сбором податей с посадского населения Москвы, а также наблюдал за благоустройством и порядком в столице.

Сфера деятельности Земского приказа как органа, осуществлявшего полицейские функции, была гораздо шире, нежели приказа Разбойного, что было четко закреплено Соборным уложением 1649 г.: «А которые воры крадут, и убийственные всякие дела чинят на Москве, то ведать на Земском дворе, а в Разбойном приказе тех дел ни чем не ведати». Кроме борьбы с особо тяжкими преступлениями Земский приказ следил за обеспечением пожарной безопасности. В 1629 г. в ведение этого приказа были переданы московские извозчики, занимался он и благоустройством улиц.

В приказ свозились также неопознанные трупы. По свидетельству личного врача царя С. Коллинса, «убитых или замерзших привозят в Земский приказ, куда эти и многие подобные случаи относятся, и там выставляются тела на три или четыре дни. Далее неопознанные тела отправляются в Божьи дома до весны, которой хоронят»[42].

Отписка 1615 года, данная шуйскому земскому сотскому Никифору Аристову в получении от него, в губу, на разные расходы денег

Лета 7123 году, марта в 7 день, по Государеву Цареву и Великого Князя Михаила Феодоровича всея Русии указу шуйской губной целовальник Илька Ушаков взял на нынешний 123 год на чернила и на бумагу, и губному дьяку, и тюремным сторожам, и палачу, и бирючу на жалованье, и на тын, и на чепи, и на замки, на всякую тюремную поделку с Шуи с посаду с четь сохи потюремных два рубли денег, в тех есьми деньгах и отпись дал, платил деньги земской сотцкий Шуи посаду Микифор Аристов с товарищи, а отпись писал шуйской губной дьячок Ивашко, Олексеев сын, Утешев. К сей отписи шуйской губной целовальник Илька Ушаков печать свою приложил.

(Старинные акты… — С. 15–16.)

О сложившихся в Земском приказе порядках можно судить по сохранившемуся анонимному письму: «Многие ведомые воры из ссылок собрались, записываются в метельщики, и многие беглые рейтары и солдаты и всякие служилые люди, збегшие с твоей, Великого Государя, службы, живут для воровства <…> заклады принимают татиные и разбойные и сами грабят, а деньги делят помесячно <…> Земскаго приказу начальные люди про то их воровство все ведают да покрывают, потому что они и с ними во всем делятся <…> а чаять то, что и Прокофью Кузьмичу ведомо, а и знатно, что ведомо: кто ему на них известит, и он тех же кнутом бьет»[43].[44]

В конце XVII в. Земский приказ был объединен со Стрелецким, который стал осуществлять полицейские функции. При этом московские стрельцы направлялись «на поимку татей, разбойников и грабителей» и за пределы города.

Земский приказ поддерживал порядок при помощи довольно обширного штата полицейских служителей. С 1504 г. в ночное время, чтобы обезопасить жителей от воров, улицы Москвы начали перегораживать решетками. По всей вероятности, мера эта оказалась достаточно эффективной, поскольку получила распространение и в других городах. Как писал С. М. Соловьев, в 1508 г. великий князь прислал в Новгород боярина, чтобы «размерить улицы по-московски <…> дьяки приказали также поставить решетки по всему городу и учредить пожарных сторожей (огневиков)». Согласно грамоте Василия III, правившего с 1505 по 1533 г., «для прекращения грабежей и убийств» должности решеточных приказчиков также были введены во Владимире.

Уже в XVI в. в Москве решетки были заменены «надолбами», которые «заметывались» цепями и замками, «чтобы ночью воровским людям проходу и проезду не было». Возле них дежурили решеточные сторожа (позже стали называться решеточными приказчиками), которые должны были задерживать запоздалых прохожих. Решеточные сторожа были подчинены объезжим головам, которых стали назначать с конца XVI в. Первое упоминание об этих должностных лицах относится к 1597 г., когда объезжие головы были назначены в восьми частях Москвы (Кремле, Китай-городе и др.). Они должны были следить за поддержанием порядка и обеспечением противопожарной безопасности. Должность эта, видимо, считалась достаточно ответственной, так как четверо из девяти объезжих голов были княжеского роду. С XVII в. патрулирование (объезд) участков осуществлялся совместно с решеточными приказчиками.