«Замолчи! — я с досадой оборвал торжествующие вопли собственного внутреннего голоса. — Нужно как следует все обдумать.»
«Да что тут думать! Ситуация и так яснее ясного. Или ты решил согласиться?»
«Замолчи, я сказал!»
Внутренний голос обиженно умолк, а затем вдруг осведомился гораздо более спокойным тоном:
«И как тебе роль папика? Нравится?»
Ответа я не знал.
— Ну вот мы и пришли, — Алана остановилась возле невысокого многоквартирного дома и отпустила мою руку. — До завтра?
— Да, до завтра, — сказал я, передавая ей зонт. — Вечером, в клубе. Как обычно.
Она смотрела на меня большими серыми глазами, словно ожидая, что я скажу что-то еще. Однако сказать мне было нечего, предстояло как следует во всем разобраться. И прежде всего в самом себе.
Я повернулся и пошел прочь. Не знаю, смотрела ли она мне вслед.
«Но на условную чашечку кофе она все-таки не пригласила, — думал я, продолжая цепляться за соломинку. — Труднообъяснимо, если считать, что она рассматривает меня всего лишь в качестве потенциального спонсора. Или наша Алана хитрее, чем я думаю? Вдруг у нас здесь игра вдолгую, чтобы, грубо говоря, не сорвался с крючка раньше времени? Своего рода шахматный этюд, в котором белые начинают и выигрывают? А с другой стороны, какого черта она мне все это рассказала? Не понимала, что подобные откровения способны лишь отпугнуть потенциальную жертву? Вряд ли, не могла не понимать. Не окончательная же она дура, в конце-то концов. Тогда зачем?..»
Я шел по мокрой брусчатке, не замечая луж. Мокрые капли падали за шиворот и стекали по спине холодными струйками. Было очень неприятно.
История вчерашнего знакомства целый день не выходила у меня из головы.
Алана мне нравилась, и я ничего не мог с этим поделать. А потому бесцельно слонялся по пустой квартире из угла в угол и отчаянно пытался собрать воедино разбегавшиеся в разные стороны мысли.
«Идиот! — вещал упрямый внутренний голос, «Юрий первый, разумный», изо всех сил старавшийся убедить меня в том, что новое знакомство ни к чему хорошему не приведет. — Тебе же все про нее объяснили! Да ты и сам слышал… И если не окончательно спятил, то просто обязан сделать определенные выводы. Ей нужно лишь одно — деньги, и чем их будет больше, тем лучше она станет к тебе относиться. Это ты способен понять? А на твой богатый внутренний мир ей абсолютно начхать.»
«Не говори так, — угрюмо возражал «Юрий второй», тот самый угнездившийся в глубине души романтический «дядя Юра». — Ты ее не знаешь. Но даже если это правда… По большому счету мне вообще все равно, кто она — содержанка или самая обычная труженица сексуального фронта.»
«Вот даже как? — изумился скептично настроенный «Юрий первый». — Ты сам-то понимаешь, о чем говоришь?»
«Понимаю, — сердито ответил «дядя Юра». — А еще я понимаю, что она мне нужна. Вчера впервые за много лет я вдруг почувствовал желание жить, а не просто доживать отпущенные годы.»
«Ни черта ты не понимаешь. Вот скажи мне, есть ли хоть какое-нибудь различие между девушкой, принимающей деньги из рук состоятельного папика в обмен на так называемую «любовь», и такой же девушкой, зарабатывающей где-нибудь на трассе? Или в отеле?.. Молчишь? Правильно делаешь, потому что ничем существенным они друг от друга не отличаются. Разве что первая состоит при постоянном клиенте, а вторая меняет их ежедневно или даже по несколько раз за день. Та же проституция, только в профиль.»
«Не смей! Как можно огульно обвинять человека черт те в чем, по сути не зная о нем совершенно ничего! Не допускаешь мысли, что мы вообще ошибаемся на ее счет, и на самом деле она ни то и ни другое. Просто молоденькая девчонка, попавшая в сложные обстоятельства и надеющаяся на любую, пусть даже самую минимальную помощь. А ты заладил… содержанка, содержанка…»
«Я бы и по-другому сказал, да воспитание не позволяет. Думаешь, почему она так и не озвучила место своей основной работы? Во-от… Наверняка твоя замечательная Алана попросту дарит постельные удовольствия всем желающим за умеренную плату. И подруги у нее такие же.»
«Лучше помалкивай, если больше сказать нечего.»
«Почему же нечего? — «Юрий первый» решил зайти с другого фланга. — Смотри, ты человек семейный. Жена, дочь… внучка подрастает. Как ты им-то объяснишь свое внезапно возникшее помутнение рассудка? Или вздумал отсидеться как-нибудь по-тихому? Имей в виду, не выйдет, все равно рано или поздно узнают. Не стыдно будет им в глаза-то смотреть?»
Крыть было нечем. Однако «Юрий второй» все же попробовал.
«Мы с женой прожили вместе невесть сколько лет, — хмуро заявил он, — и за все это время я ни разу не посмотрел на сторону. Не собираюсь делать этого и сейчас. Я люблю ее, можешь ты это понять? А что касается Аланы… Важно даже не ее отношение ко мне. Тут ты прав, оно может быть любым, от предельно меркантильного интереса до самого обыкновенного вежливого уважения к сединам. Куда важнее мои собственные ощущения. Когда я вижу ее глаза, вдыхаю аромат рассыпавшихся по плечам волос, слышу ее голос, чувствую прикосновение рук, мне хочется жить. Простое общение с молоденькой девушкой еще не означает измены.»
