Треск Цепей III: Расправив крылья - [59]

Гиллерт попытался поумерить пыл колдуна:

— Может не стоит тратить силы?

На что кудесник лишь оскалился:

— При всём уважении сын Хорка, мы оба знаем, что это необходимо. Да и сил, окромя телесных, у меня более чем достаточно.

Горец не стал настаивать. Место поклонения Маратис выглядело мерзко, а оставшиеся яйца так и так нужно было разбить.

— Фатур, фотас!

Из нарисованного наконечником посоха круга, посыпались толстые искры. Пламенеющее раскалённым металлом кольцо зависло в воздухе и каждая искра, что вылетала из него — порождала маленький источник огня. Через минуту пожар раздался в ширь и захватил всю кладку. Слизь шипела и скручиваясь опадала целыми пластами, скорлупа трещала, а к потолку поднимался жёлтый дым.

— Пойдём отсюда, догорит без нас.

Гиллерт первым пошёл обратно, за ним потянулись остальные. К идолам вели вырезанные прямо в скальной породе ступени. Мокрые от близости реки, как и всё здесь.

Глава 13. Разговор

Сложенный из поленьев погребальный костёр полыхал ярким, отдающим тепло, пламенем.

— Бледный ходил с нами три года.

Аспекты сидели мрачные, опухшие после полуденного сна и смотрели на огонь. Ночь всех вымотала, едва выбравшись из подземелий они забились в башню и забаррикадировавшись — отрубились. Проспали до самого обеда, а потом занялись похоронами.

— Да, и никогда не подводил.

Анника приняла из рук горца флягу и скупо приложилась. В фляге не было алкоголя, только крепкий отвар. Происходящее напоминало искажённую версию поминок мира-первоисточника.

Грач был следующим на очереди. Сидя на лавке, вытащенной из соседнего дома, он принял у Анники флягу и сказал:

— Знал его недолго, но успел задолжать ему жизнь.

Ходящий между мирами и впрямь был в долгу у лучника. Это стрела Бледного вошла в лицо Маратис, когда та шагнула на из недр башни на Грача. Мозги аспекта пустоты были одурманены и, если бы не лучник — быть бы ему ужином для всей упыринной стаи.

Грач протянул флягу Соне, но та отказалась её взять. В отличии от остальных она стояла. Тёмные мешки пролегли под её глазами, лицо осунулось, а рваный подол жреческого балахона висел изодранной тряпкой — жрица Енны была похожа на оголодавшую нищенку.

Затянув погребальную песню, жрица провожала лучника в последний путь. В её слова вплеталась магия, Грач чувствовал это собственной нейронной сетью. Песня длилась несколько минут, а когда она завершилась из языков пламени вырвались бабочки и заложив круг нырнули обратно. Это кудесник Рокта, чья грудь была стянута повязкой приподнялся на своём месте и отдал дань боевому товарищу, сопроводив его уход вереницей пламенных бабочек.

Ещё до того, как погребальный костёр провалился внутрь себя, оборачиваясь целой горой тлеющих углей, аспекты разделили между собой имущество павшего товарища. Лук красноглазого следопыта сломался во время битвы, но он всё равно оставил после себя богатое наследство.

Грачу достался странного вида плащ, выполненный из множества полос тёмной ткани. Короткие, длинные, широкие и узкие, они торчали во все стороны, охватывали плечи и ниспадали вниз, делая любого владельца похожим на потрёпанного ворона.

Зачарованные кожаные наручи, дарующие своему владельцу силу — забрал себе Гиллерт. Кинжал, способный пробивать магический щиты, достался раненому колдуну. А пояс, облегчающий ношу, выбрала Соня.

Одна Анника с тоской перебирала вещи лучника и долго не могла выбрать что взять на память. Но в конце концов, всё же определилась, выудила из кипы вещей серьгу и убрала в поясной кармашек.

Разделив припасы, ребята разошлись кто-куда, Грач заступил в дозор, а остальные беспредельно вымотанные и угрюмые вернулись в башню. Восстанавливать силы и отсыпаться.

Смотря с вершины башни на тлеющее кострище, влажную, местами побитую тающим снегом землю, Грач и представить не мог что творится внизу, под землёй. Там, где доживала свой век гниющая грибная роща, заваленная трупами Эй’Ри и останками упырей.

Разбитый в пух и прах подъёмник, грудой брёвен, канатов, тросов и каменных противовесов валялся на полу пещеры. Погребённые под ним упыри давно рассыпались прахом, расплющенные и перемолотые падением такой массивной конструкции, они не имели шансов на выживание…

Все, кроме одного.

Брёвна шевельнулись. Мелкие каменные осколки поспешили вниз. Вскоре толчок повторился, со скрипом сдвинул одно из брёвен. Один раз, второй, третий — с каждой секундой, то, что ворочалось внизу, прикладывало всё больше и больше усилий чтобы выбраться.

Ровно до тех пор, пока верхний валун-противовес не рухнул, увлекая за собой доски и камни поменьше. А там, где он давил своей массой на разрушенный подъёмник, во тьме подземелья разгорелась голубоватая руна.

Руна — вытатуированная на щеке Руса, принявшего кровь Маратис как дар.

* * *

— Как вы оказались в этих местах?

Каша в котелке была обжигающей, отставив в сторону миску я решил дождаться, когда она остынет. Мы находились на самом верху надвратной башни, погода стояла безветренная и солнечная, но светило клонилось к закату, а в тёмное время суток на улице всё ещё властвовал холод.

Аспекты сидели в тесном кругу, все кроме Гиллерта. Горец находился в дозоре.