Трагедии - [14]

К тебе я приплыла с другого края света,

Где не один герой искал моей руки,

И все еще я здесь, рассудку вопреки!

Меня уехать прочь упрашивает свита,

Я ж остаюсь, прося, чтоб ими было скрыто

То унижение, что я давно терплю,

Надеясь вновь привлечь того, кого люблю.

Я изнывала здесь и плакала подолгу,

Ждала, что к своему ты возвратишься долгу.

Тебя любила я, хоть ты мне изменил,

Но если б ты меня лишь пальцем поманил,

Я б отдала тебе все сердце без остатка.

Ведь даже и сейчас, когда так низко, гадко

Ты поступил со мной, я — та же, что была:

В моей душе любовь, увы, не умерла!

Что ж, государь, когда так небесам угодно,

Женитесь на другой, но будьте благородны

Хотя б в одном: меня избавьте от стыда

Самой присутствовать при свадьбе; вам вреда

Не может принести отсрочка небольшая.

Я буду далеко, вам больше не мешая,

Уж завтра, может быть... Согласны? Да иль нет?

Ну что ж молчите вы? Ни слова мне в ответ?

Предатель! Ты своей троянкою лишь бредишь,

С ней сердцем говоришь и все минуты метишь,

Что попусту идут на разговор со мной.

Иди! Я не держу. Беги принесть другой

Те клятвы, что ты мне здесь расточал когда-то.

Но, святотатец, знай, что ждет тебя расплата!

Тобою оскорблен благих богов синклит;

Он ложных клятв тебе, изменник, не простит.

Спеши же к алтарю. Отпали все препоны.

Но бойся там узреть лик гневной Гермионы!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Пирр, Феникс.

Феникс.

Тем, что вы слышали, пренебрегать нельзя.

У Гермионы есть союзники, друзья;

На гнев отвергнутой нельзя смотреть без страха.

Орест в нее влюблен...

Пирр.

Меня ждет Андромаха.

Феникс.

Но, государь, у вас здесь сильные враги!

Пирр.

Ступай и бдительно ребенка стереги.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гермиона.

Гермиона.

Где я? Что делаю? Что совершить должна я?

Взметнула бурю чувств во мне обида злая!

Брожу я по дворцу в отчаянье немом.

Любовь иль ненависть мне душу жжет огнем?

Как он жесток! Он был исполнен безразличья.

Не дал себе труда хоть соблюсти приличья:

Изобразить печаль, хоть раз вздохнуть с тоской.

Нет, безмятежен был души его покой!

Его не тронуло ничуть мое несчастье;

Он и к слезам моим не выказал участья.

И в довершение страданья моего

Я, малодушная, тревожусь за него?

Страшусь грозящего изменнику удара?

Прощаю, хоть еще не совершилась кара?

Нет, нет! Мой приговор не будет отменен!

Я не нужна ему — так пусть погибнет он!

Над яростью моей он попросту смеется, —

Считает, что гроза слезами изольется,

Что, вознамерясь мстить, я в страхе задрожу,

И коли замахнусь, то руку удержу.

Он, помня о моем к нему расположенье,

Имеет обо мне превратнейшее мненье.

А впрочем, у него иное в голове:

Все мысли об одном — о новом торжестве;

А жизни, смерти ли ему желают где-то —

Что до того ему, презрителю обета?

Меня бросает он, как бесполезный груз?

Ну нет! Рази, Орест, рази, коль ты не трус!

Он знал, в конце концов, что он меня принудит..

Меня? Так смерть его моим деяньем будет?

Моя любовь к нему убить его должна,

Хотя ему была я столько лет верна,

Хоть суженым своим его в душе назвала

До обручения задолго... Я не знала,

Что в путь к нему пущусь за тридевять земель,

Лишь чтоб убить его и с тем отплыть отсель.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Гермиона, Клеона.

Гермиона.

Ах, что я сделала, Клеона! Что за вести

Ты принесла? Где Пирр?

Клеона.

Он при своей невесте.

Собой безмерно горд, и счастлив, и влюблен,

Теперь он всем, чего он жаждал, наделен.

Ко храму вел сейчас с особым торжеством он

Ту, чей строптивый дух им наконец-то сломан;

В его глазах сверкал нетерпеливый пыл;

Привыкший побеждать, он снова победил,

Но, верно, заждался желанного исхода.

Она ж, потупя взор, шла с ним среди народа,

Который чествовал ее, рукоплеща,

Шла безучастная, однако — не ропща.

Гермиона.

И эту низость он свершит без колебанья?

В нем не заметно ли душевного метанья?

Всмотреться удалось тебе в его черты?

Не разглядела ль в них хоть беспокойства ты?

Он в сторону дворца не обращал ли взора?

Не покраснел ли хоть от гневного укора,

Который мог послать твой взор ему в толпе?

Иль твердо он идет по гибельной тропе?

Клеона.

Он глянул на меня, как мог взглянуть незрячий;

Забыв о вас, забыл о прочих он тем паче.

От века не в ладу со здравым смыслом страсть:

С его беспечностью легко в беду попасть!

Кто верноподданный, кто враг — ему нет дела.

Он стражу отослал, чтобы она радела

О сыне Гектора, как будто вражий меч

Великого царя не может подстеречь!

Сам Феникс перед ним за мальчика в ответе.

Гермиона.

О, вероломный Пирр, не жить тебе на свете!

Но что сказал Орест?

Клеона.

С людьми своими в храм

Вошел он.

Гермиона.

Что же он намерен делать там?

Он отомстит?

Клеона.

Как знать...

Гермиона.

О, нет скончанья бедам!

И он меня предаст?

Клеона.

Вас? Что вы! Он вам предан!

Но добродетель в нем ведет с любовью спор.

Ему не усмирить в душе своей раздор,

И он колеблется, сомненьем тяжким мучим:

Пирр, всеми признанный воителем могучим,

Герой, Ахиллов сын, великий государь,

Почтение ему внушает, как и встарь.

Страшится Греции Орест, душой смятенный,

Страшится ярости и гнева всей вселенной,

А более всего страшится сам себя.

Он голову царя на острие копья

Принес бы, но претит ему убийцы имя.

Вошел он все же в храм сейчас с людьми своими,

Но обнажит ли меч иль нет — не знает сам.

Гермиона.

Он трус! Он зрителем — и только — будет там.