Тогда в Севилье - [18]
Дон Жуан(грустно качая головой). Вы несправедливы к себе. Мне кажется, любая женщина гордилась бы любовью такого человека, как вы.
Командор. Гордиться — еще не значит любить.
Дон Жуан(тихо). И любить.
Командор подходит к Дон Жуану и, взяв его за плечи, смотрит ему в глаза.
Командор. А вы? Вы любите меня?
Дон Жуан(в замешательстве). Я?..
Командор(привлекает Дон Жуана к себе и целует). Моя милая, необыкновенная женщина.
Дон Жуан. Как вы смеете? Вы с ума сошли?
Командор(целует еще раз). О! Я знаю, — как мне надо на это отвечать.
Дон Жуан. Я требую, чтобы вы оставили меня в покое!
Командор(целуя). Я не в силах этого сделать.
Дон Жуан. Я запрещаю вам целовать меня!
Командор(целуя несколько раз подряд). Милый мой Дон Жуан. Ведь я же чувствую, вы любите меня.
Дон Жуан отворачивает голову вправо, влево, но затем в изнеможении откидывает голову назад и… отвечает на его поцелуи. Минуту они стоят неподвижно. Потом Дон Жуан, глубоко вздохнув, пытается отодвинуться, упираясь руками в грудь Командора.
Дон Жуан(шепотом). О боже мой! Пустите меня!.. Поймите же, нас могут увидеть.
Командор(отпуская). Вы правы. Ну, а теперь вы согласитесь переехать ко мне в дом?
Дон Жуан. Я как можно скорее постараюсь покинуть город.
Командор. Даже теперь?
Дон Жуан. Теперь более, чем когда-либо.
Командор. А обо мне вы не думаете?
Дон Жуан. Вы сами должны решать за себя.
Командор. Неужели я отпущу вас после того, как нашел? Мы уйдем вместе и будем жить там, где нас не знают. Вы разрешите мне прийти к вам в гостиницу?
Дон Жуан. Ни в коем случае.
Командор. Но я не могу вас не видеть. Тогда придите вы к нам.
Дон Жуан (в смятении отрицательно качает головой). Все это так ново… так непонятно для меня… С самого начала я не знала, как мне вести себя с вами…
Командор. И я тоже. Вы, наверное, смеялись над моей неловкостью?
Дон Жуан. Я никогда не предполагала, что неловкость, может быть так… привлекательна.
Командор. Боже, как я люблю тебя. Я еле сдерживаюсь, чтобы не взять тебя на руки и не убежать с тобой отсюда. (Целует Дон Жуана.) Поцелуй же и ты меня.
Дон Жуан. Я не могу… Я не умею. (Робко целует его.) Так?
Командор(кивает головой). Скажи, почему ты не хочешь прийти к нам?.
Дон Жуан. Я не смогу теперь видеть ее рядом с вами. И потом — вы знаете — ведь она в меня влюблена. И как только она убедится, что я не отвечаю ей взаимностью, она станет говорить, будто я пытаюсь ее обольстить.
Командор(смеясь). Уж не боишься ли ты, что тебе придется убить меня на дуэли? (Хлопает себя по лбу.) А ведь это мысль! Она поможет нам развязать весь узел!.. Но тут еще кое-что надо придумать… (Притянув к себе Дон Жуана.) О, я придумаю!.. Теперь я придумаю все, что угодно… (Низко склоняется над рукой Дон Жуана.)
Занавес
Действие третье
Картина питая
Во время обморока
Лужайка в саду у Командора. Слева видна лестница и вход в дом. Справа — беседка, вся в плюще. Посредине лужайки, на невысоком постаменте, статуя, обращенная к нам спиной. Статуя представляет собой бронзовую фигуру рыцаря, закованного в латы и опирающегося на меч. За статуей — скамья. На ней сидят Дон Жуан и Командор.
Дон Жуан. Мне кажется, что твой план хорош.
Командор. Я с минуты на минуту жду прихода Дон Оттавио. Мы договорились, что он приведет с собой все семейство. Ты помнишь знак? (Делает рукой круг над головой.)
Дон Жуан. А ты не боишься, что Дон Оттавио нас выдаст?
Командор. Ну, что ты! Когда я рассказал ему, кто ты такая, и поделился своим планом, он так хохотал, что я стал опасаться, как бы старик не заболел.
Дон Жуан. Ему не стыдно за те слова, которые он мне сказал?
Командор. На беднягу жалко было смотреть. Он подошел к зеркалу, потряс кулаком и сказал: «Старый дурак! Дожил до седых волос и поверил бабьей сплетне. Командор, — добавил он, — вы можете вполне рассчитывать на мою помощь и на мое молчание!» Если ты не возражаешь, мы закончим все этой же ночью.
Дон Жуан. Я согласна.
Командор. Как Флорестино?
Дон Жуан. Знает свою роль назубок. Он дважды репетировал, причем так, что кто-то в гостинице даже крикнул: «Землетрясение!»
Командор. Тогда остается узнать главное: любишь ли ты меня?
Дон Жуан. Со вчерашнего дня — ты спрашивал меня об этом уже раз тридцать. Да, я тебя люблю. И даже, каким-то образом, немножко сильнее, чем когда ты задавал мне этот вопрос в двадцать девятый раз.
Командор. Что касается меня, не кажется, что если моя любовь к тебе возрастет, то я просто не посмею тебя даже коснуться.
Притягивает к себе Дон Жуана.
Дон Жуан. Если бы ты знал, как я счастлива, что я женщина.
Командор (гладит ее волосы). Ты не просто женщина. Ты — единственная женщина. Разве есть еще женщины, кроме тебя?
Дон Жуан(глядя ему в глаза). Ну конечно нет. А единственный мужчина в мире достался мне. Да? (Прижимает голову к его груди. Отодвинувшись, прислушивается.) Кто-то идет.
Командор. Это Донья Анна. В жизни не встречал более ревнивого созданья.
Дон Жуан. На этот раз, сеньор, вы себе льстите. Мне кажется, она ищет не вас.
Входит Донья Анна. Они встают.
Донья Анна. Вот вы куда скрылись. (Командору.) Ты даже не сказал Мне, что Дон Жуан пришел нас навестить. Я узнала от слуг.
Есть люди, с которыми ты не только знаком, но даже дружишь, вас связывают взаимные симпатии и интересы... Но вот эти люди умерли, и ты понимаешь, что лишился навсегда едва ли не самого ценного в жизни — духовного общения с близким человеком. Понимать-то ты это понимаешь, однако чувства так и не могут с этим примириться...Этот сборник, естественно, не мог вместить всех моих «встреч на грешной земле» — да я и сейчас продолжаю встречаться и писать. Увидит ли написанное свет — зависит не от меня. И даже не от издателя — он обещал еще в этом году выпустить второй том, — а только от вас, моих читателей...
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.