Картина первая
Мы в Севилье
Площадь в Севилье в XIV веке. Яркий солнечный день. Слева — гостиница «Золотой бык и красавица» с нависающим вторым этажом. Над входом установлен большой золотой бык, на спине которого раскинулась серебряная обнаженная женщина. Под навесом гостиницы стоят два стола. Основанием одному из них служит пень, другому бочка, за столом сидит Дон Жуан. Его лицо, без сомнения, приятное, ничего не имеет общего с лицами красавцев тореадоров, которые стараются создать гримеры. В лице Дон Жуана много противоречивого. Оно очень энергично и поэтому мужественно. Но едва заметная нежность и тонкие черты делают это лицо женственным. Оно безусловно молодо — Дон Жуану не более двадцати трех лет. И в то же время на нем мы замечаем утомление, которое, не похоже на усталость только что прибывшего человека, а является чем-то более глубоким и постоянным. Некоторая хрупкость фигуры, почти мальчишеская, могла бы заставить думать о слабости, если бы смелый поворот головы Дон Жуана, рука, сжатая в кулак и опертая на уверенно выставленное колено, не давали бы основания чувствовать тут пружинистую силу. В данную минуту чуть насмешливое лицо Дон Жуана мрачно и весь он кажется собранным и рассерженным. Пальцы другой руки нетерпеливо постукивают по столу.
Мимо проносится, вздрагивая толстыми щеками, его слуга Флорестино. Лицо Флорестино блестит и так раскраснелось, что даже его растрепанные рыжие волосы кажутся красными. На лице слуги мы замечаем то выражение добропорядочности, которое обычно придают себе жуликоватые лентяи, с тем чтобы, напоказ посуетившись, потом часами валяться на солнце.
Дон Жуан. Флорестино!
Тот бежит, не, слыша.
Дон Жуан. Бездельник!!
Флорестино, услышав окрик, делает на бегу круг и останавливается около стола.
Флорестино. О! Сеньор!
Дон Жуан. Куда ты бежал, лодырь?
Флорестино. Я искал, сеньор.
Дон Жуан. Кого, лежебока?
Флорестино. Вас, сеньор.
Дон Жуан. Ну и что дальше, лентяй?
Флорестино. Вот, еле нашел, сеньор.
Дон Жуан. Подойди сюда, чудовище.
Тот подходит.
Дон Жуан. Тебе незачем было меня искать, жалкая помесь спившейся черепахи с развратной улиткой. Ходил ли ты, куда я велел? Нашел помещение для меня?
Флорестино. Да. То есть нет.
Дон Жуан. Что это значит, пьянчуга?
Флорестино. Да, я ходил. Нет, я не нашел. Не было ничего достойного вас, сеньор.
Дон Жуан(поморщившись). Однако найти кое-что достойное твоей глотки тебе удалось?
Флорестино(прикрыв рот). Что вы, сеньор. Я ни капли…
Дон Жуан. О капле никто не говорит. (Дает ему подзатыльник.) А где вещи.
Флорестино. Все там же, сеньор, на заставе.
Дон Жуан(хочет его ударить.)
Флорестино отшатывается.
Дон Жуан. Пошел немедленно, и если через полчаса, ты не будешь здесь, то берегись! Я остановлюсь в этой гостинице.
Флорестино бежит и налетает на одного из двух. Мужчин, которые входят, беседуя между собой. Одному из них — Дон Оттавио — лет пятьдесят пять. Несмотря, на седую бороду, он щеголеват. Это человек веселый, радушный и для друзей готовый на все. Второй — Командор. Ему лет тридцать. Командор одет богато и даже пышно, но по некоторой небрежности в одежде ясно, что он не уделяет ей много внимания. Лицо Командора, подчеркнутое снизу черной курчавой бородкой, позволяет судить о нем как о человеке властном, с решительным характером. Обладая широкой натурой, Командор может позволить терзать себя по мелочам. Но в серьезном деле, чувствуя свою правоту, будет безжалостен. Лет десять назад он, очевидно, любил драться на шпагах по любому поводу, да и сам частенько эти поводы создавал. В его глазах и сейчас поблескивает озорство, указывая на то, что и ныне Командор очень не прочь при случае обнажить шпагу.
