Точка в памяти миров - [8]

— Требуется выход в космос, — объявил Вин Барг. — Повреждено сопло двигателя 24.

— Может быть, я? — вызвался Фиар Клем.

— Нет, ты нужен здесь.

— Тогда я, — предложил Эри Лат, который был дежурным бортинженером в прошлый раз…»

(«В какой? — донеслась удивлённая мысль Ольги. — Уже сама не помню!»)

«…— Ты уже выходил четырежды, — ответил Фиар Клем.

— Выйду в пятый раз. Сейчас спорить не время. Кто ещё? Нужны трое: двое для поддержания связи, и один — для помощи при сварке…»

(«И у меня… так было! — подумал уже Иван. — Так начиналось…»)

«…Я принял решение мгновенно. Должен же был и я когда-нибудь выйти в космос. Тем более, подвернулся такой день — будет что вспомнить. Вот только когда и где — не знаю. То, что мне не поручат сварку, я, конечно, понимал. Помогать Лату на сварке вызвался третий бортинженер Рон Лим. Страховочный пост у люка выбрал Мин Акри. А мне оставалось поддерживать связь на середине пути от люка до двигателя…»

(Даже так! «Мин Акри», «Эри Лат»!..)

«…Больше обсуждать было нечего. Лат взял со склада запасное сопло — а затем мы все прошли к выходному люку. Перед выходом надо было ещё надеть комбинезоны с подогревом и шлемы с фарами. Конечно, мы можем обходиться без скафандров в любой атмосфере и в вакууме — но не пои температурах, приближающихся к абсолютному нулю. А наверх, на комбинезон, надо было надеть ещё и шлем с фарой. Да, не очень-то приятное это дело — выход в космос я межзвёздном пространстве.

Надевая комбинезон, я посмотрел на часы. Было 9 часов 74 минуты. Интересно, застанет ли нас новое столетие ещё в космосе — или уже на борту? Казалось бы, должны успеть…»

(Ах, вот как!)

«…Мы перешли в шлюзовую камеру. Шлюзовой камерой звездолёт был оборудован на всякий случай — кто знает, какие новые факторы мы могли встретить в полёте, да и неизвестно, как долго киборги могут находиться в вакууме. Марсианское давление — ничего страшного, но вот межзвёздный вакуум — это ещё не было проверено.

Люк шлюзовой камеры вдвинулся внутрь. Сразу же непривычно ярко заблестели звёзды. Знакомые очертания Лебедя и Лиры исчезли в сиянии Млечного Пути. Впрочем, не такие уж знакомые. За время полёта они быстро менялись. Близкие звёзды становились яркими, затмевая далёкие. Вот и цель нашего полёта — 61 Лебедя — заметно превосходила яркостью Денеб. Оба её компонента были видны как звёзды примерно первой и первой с семью десятыми звёздной величины.

Выглянув из люка, я не увидел корабля. Я знал, что так будет, но до чего же это было непривычно — выглянув из люка, увидеть вместо своего корабля пустоту! Да, первый выход в открытый космос — зрелище незабываемое, но наслаждаться им было некогда. Пришлось включить фару, и наружная поверхность корабля, основательно обработанная межзвёздными частицами как грубым наждаком, сразу стала видна.

Акри остался у люка. Втроём мы стали пробираться дальше, держась за поручни, а вслед за нами разматывался трос, соединяющий нас через карабин на поясе Акри с фиксатором у люка. Добравшись до середины пути, откуда не могли быть слышны передатчики в шлемах и Акри, и Лата, я остановился. Лат и Лим продолжали двигаться дальше.

— Приступаем к удалению повреждённого сопла, — передал через мой шлем на борт корабля Эри Лат.

Я не мог видеть, как они делали это. Мне из-за края звездолёта были видны только фары на их шлемах. Потом обрезанная ими повреждённая часть сопла, вращаясь, поплыла параллельно поверхности звездолёта. Дотянувшись до неё, я направил её к Акри. Всё это время Лим держал свою фару направленной прямо на меня, чтобы было хорошо видно…»

— Наверно, это всё не очень профессионально, — прошептала Ольга. — Но это же тогда… в 87-м–88-м! В 15 лет… А вообще… Как, Хельмут, похоже на… то, в лунном кратере?

— Похоже, — подтвердил Кламонтов. — И я бы не сказал, что непрофессионально…

«…— Приступаем к подгонке сопла, — услышал я голос Лата.

Честно говоря, я не представлял себе, как они это делают. Казалось бы, киборги рождаются совершенно одинаковыми — а вот одни легко осваивают трудовые навыки, другим же они никак не даются. Это, конечно, о квалифицированном труде — тяжёлый физический киборгам вообще недоступен. К тому же — о сложном квалифицированном — ведь обслуживание простой техники доступно всем киборгам. Но таким образом происходит (или происходило, так как наша память устарела на 57 лет) разделение киборгов на представителей фундаментальных и прикладных отраслей разумной деятельности…»

— И имела в виду просто… некоторые трудовые навыки! Конкретные! — уточнила Ольга. — Надо же, опять упустила слово…

«…— Приступаем к сварке.

Я посмотрел в сторону, где велась сварка. Там ничего не изменилось. Да я и не знаю, что должно измениться — ведь я никогда не видел, как ведётся сварка на поверхности движущегося с такой скоростью звездолёта. Я даже не знаю точно — как это делается. Прошло то время, когда каждый член экипажа знал до тонкостей всю программу полёта…

— Сварка закончена.

«Ну, вот и всё. Но так быстро?»— подумал я. И…

Никто, конечно, до нашего полёта не мог предвидеть всех сюрпризов открытого космоса. Но в надёжности металлической поверхности звездолёта, включая её детали, мы были уверены, хотя до нашего полёта никто не испытывал образец сплава, из которого была изготовлена поверхность, 57 лет в условиях космоса. Об этом я вспомнил в то мгновение, когда фиксатор-поручень отделился от поверхности и остался в моей руке.