Точка - [25]

Искин, присев, посмотрел на матовое окошко с тусклыми цифрами.

— Тест идет, сорок процентов, сорок два, — сказал он.

Берштайн закрыл щиток, но остался там, пока «Сюрпейн», загудев, не вспыхнул светом над ложем и не раскрыл тонкие, серебристые створки.

— Семьдесят пять, — сказал Искин.

Он выцепил из боковины панель на кронштейне, поднял ее повыше, под левую руку, легко пробежал пальцами по верньерам, регулируя параметры. «Сюрпейн» изменил тональность. Берштайн, встав у девочки с другой стороны, выбрал из ниши шлем с белыми кружками датчиков и электродов.

— Сканирование опустим? — спросил он у Искина.

— Лучше не рисковать, — ответил Искин. — Еще заглючит.

Берштайн кивнул и посмотрел на девочку.

— Она, кстати, местная, — сказал он, одевая шлем на обесцвеченные волосы. — Как тебе такая новость?

— Может, выезжала в Фольдланд?

— На экскурсию? — Берштайн усмехнулся, затягивая ремешки у девчонки под подбородком. — Думаешь, это практикуют? Проверь.

Искин бросил взгляд на панель.

— Да, сигнал четкий.

Он стукнул по клавише на панели пальцем. Сверху, сквозь створки, выдвинулись блестящие иглы магнитонного излучателя.

— Ты направляй там, — сказал Берштайн.

— У всех колоний — стандартный алгоритм, — сказал Искин. — По крайней мере, не менялся до смерти Кинбауэра. Сердце, легкие, продолговатый мозг и мостики перехвата сигналов центральной нервной системы. Думаю, этот же алгоритм остался и в дальнейшем, в Киле не стали бы менять работающую модель.

— Тем более, если не имели понятия о том, как делать следующую.

— Именно.

— Все равно вслепую, — вздохнул Берштайн.

— Я дам половинную мощность на лобные доли, — сказал Искин.

— Будь любезен.

— Разумеется, — Искин отступил, выходя из-под поля действия «Сюрпейна» — Три… два… разряд.

«Сюрпейн» мигнул.

Запахло озоном. Раздались клацающие звуки. Крошек в Искине слегка оглушило, во всяком случае, он на несколько мгновений почувствовал, как куда-то отрывается и плывет голова. Впрочем, тише, тише, папочка в порядке.

На теле девочки завибрировали электромагнитные ловушки, похожие на продолговатых пиявок. На панели обозначилось число извлеченных юнитов. Триста семьдесят четыре. Не много. Колонии, собственно, начинаются от пятисот.

Тут же заработал сканер, формируя над пациенткой полноразмерную схему. Казалось, будто энергетический двойник прорисовывается над ложем, разделенный на золотистые сектора. За стеклом приглушенно вскрикнула женщина.

— Что она там? — спросил, поворачивая схему, Берштайн.

Вглядываясь в рисунок, он движением колесика увеличил грудную клетку. Искин скосил глаза.

— Ничего, сидит, — сказал он.

— И пусть сидит, — кивнул Берштайн. — Смотри.

Он показал на мерцающие точки, облепившие на схеме трахею, шейные позвонки и сердце.

— Надо увеличивать разряд, — сказал Искин. — Это третья стадия. Без мощного разряда колонии уже не распадутся.

— Может, точечно?

— Я не знаю.

— У «Сюрпейна» есть тонкая калибровка.

— Ага-ага. Только в ней как раз было дело, когда нам пришлось вызывать техников.

Берштайн поморщился.

— Ты можешь взять это на себя?

— Знаешь, — сказал Искин, потирая правое плечо, — девчонку лучше определить в один из карантинных центров. Там оборудование не в пример лучше.

— За ней и так приедут.

— Уже?

— Ну, на третью стадию выезжают быстро.

Искин отсоединил разъемы, выложил ловушки на тумбу и взял из ящичка ниже пустые емкости. Снова защелкнул разъемы на шнурах.

— Тогда я предлагаю почистить легкие, сердце и трассы, а остальное оставить санслужбе, — сказал он. — Мы не сможем вывести девчонку из комы.

— Ты уверен?

— С амнезией и прочими поражения мозга — да, сможем. Но нормальной, вменяемой — нет.

— Что ж, я понял, — кивнул Берштайн. — Тогда я намечу участки, а ты попробуй нацелить излучатели.

— Голову не трогаем?

— Нет.

— Хорошо.

Искин налепил новые ловушки. Одну в подвздошье, одну — у сердца, и две — у ключиц. Девчонка никак не отреагировала. Дыхание ее было слабым.

С наведением пришлось повозиться. Оно у «Сюрпейна» присутствовало для «галочки». Дать импульс выжигающей мощности он был готов всегда. Но в аккуратных и хирургически точных, точечных операциях предсказуемо плыл. Для таких работ вообще мало какой аппарат годился. Разве что «Эскаль-Бюро» или профессиональный комплекс вроде «Сименс-Тиг суперМагнито 036». Только где их взять?

Минут десять Искин упорно совмещал на командной панели магнитонные области излучателей и участки на схеме. Добивался совпадения, фиксировал, укрупнял, выключал лишнее, корректировал. Берштайн безмолвно наблюдал. Мать девочки встала и смотрела, стоя. Ладонь ее упиралась в стекло.

— Готово.

Искин облизнул губы и удивился, что они соленые от пота. Совершенно не понятно было, как так можно вспотеть. Точки наведения подрагивали на коже девочки, будто живые пятнышки, собравшиеся у домиков-ловушек.

— Даю импульс.

«Сюрпейн» снова мигнул.

В изголовье ложа опасно заскрежетало, Берштайн ощерился — звук выводил его из себя. Запах озона стал гуще. Зашипел стравливаемый воздух. Точки наведения погасли. Искин, отступивший подальше, не почувствовал ничего. Но ловушки исправно замигали, собирая урожай колонистов. Общий счетчик сначала перевалил за пять сотен, потом подобрался к тысяче, замер на девятьсот семидесяти трех.