Тьма наступает - [26]

— Но сам я не могу вернуться в стаю, — быстро добавил Счастливчик, чтобы не внушать ему ложных ожиданий.

Микки запрыгал по траве, помахивая хвостом.

— Не можешь или не хочешь? Ах, Счастливчик, когда ты перестанешь обманывать себя, уверяя, будто тебе лучше жить одному? — Он шутливо куснул Счастливчика за ухо. — В стае тебе гораздо лучше, и ты прекрасно это знаешь! Ты не можешь жить один! Тебе нужна стая, и ты ей нужен, неужели ты до сих пор этого не понял? Ведь мы выжили только благодаря тебе, это ты сделал из нас тех, кем мы стали!

Вместо ответа Счастливчик боднул Микки головой и весело тявкнул, искренне радуясь тому, что его друг обрел надежду. Честно говоря, он даже не ожидал, что Микки так быстро оправится от своего горя.

«Я пришел сюда, чтобы помочь ему, — напомнил себе Счастливчик. — Значит, нужно довести это дело до конца. Я провожу его до стаи и прослежу, чтобы с ним ничего не случилось».

— Идем! — тявкнул Счастливчик, вскакивая с травы. Странное дело, на сердце у него было по-прежнему тяжело, но хвост сам собой взметнулся вверх и завилял в предвкушении нового похода.

Микки радостно заворчал и пихнул Счастливчика в бок, так что перед уходом они вволю погонялись друг за другом по лужайке, оглашая пустынную улицу заливистым лаем.

Наконец Счастливчик выскочил на дорогу и побежал прочь из города.

— Эй, постой! — затявкал Микки ему в спину.

Счастливчик обернулся и насторожил уши: — Что такое?

— Ничего… Просто подожди чуть-чуть, я должен кое-что сделать.

На глазах у Счастливчика он бросился за клетку-гремелку, перебежал через лужайку и остановился на краю, глядя на дом своих Длиннолапых. В зубах он сжимал свою перчатку. За время странствий Микки перчатка заметно потеряла свой вид, стала грязной и порвалась в нескольких местах, но верный пес носил ее с собой, как величайшее сокровище. Сейчас он торжественно направился к дому, высоко подняв голову и вытянув хвост.

Счастливчик уже открыл пасть, чтобы остановить Микки, но тот остановился перед крыльцом, припорошенном белой пылью.

Здесь он долго стоял в молчании, глядя на покосившиеся стены своего дома. Потом наклонился и положил перчатку на сломанную верхнюю ступеньку, за которой еще недавно была дверь. Склонив голову, Микки тщательно вылизал перчатку, очищая ее от грязи и пыли. После этого он попятился назад, не сводя глаз со своего сокровища.

Чистенькая перчатка сияла среди руин и мусора, как крохотное живое существо среди смерти и разрушения.

Глядя на нее, Микки негромко заговорил.

— Я ухожу. Мне больше ничего не остается. Я должен бросить мой дом и уйти в дикий мир, чтобы жить там вместе со своей стаей. Все изменилось, и в мире без Длиннолапых собакам ничего не остается, кроме как жить своей жизнью.

Микки поглядел на Счастливчика, и тот с уважением кивнул. Он не понимал чувств Микки, но признавал их. Сам он никогда не питал привязанности к Длиннолапым, но больше не осуждал тех, чья судьба сложилась иначе. Если любовь к Длиннолапым способна породить такую преданность, которая заставляла Микки с риском для жизни защищать опустевший дом тех, кто его бросил, значит… значит, что-то в этом есть. Выходит, Счастливчик не понимал этого, когда считал всех собачек-на-поводочке жалкими подлизами, променявшими свою собачью свободу на сытость.

— Если вы когда-нибудь вернетесь, — продолжал Микки, — то увидите эту вещь — вашу вещь, которую вы подарили мне. Это была моя любимая игрушка, когда я возился с ней, то всегда думал о вас. Если вы ее увидите, то поймете, что я долго ждал вас и даже приходил сюда, чтобы вас разыскать… Я хочу, чтобы вы знали — я вас не забыл и никогда не переставал любить.

С этими словами Микки повернулся спиной к месту, которое еще недавно считал своим домом. Счастливчик понял, что все конечно. Микки больше никогда сюда не вернется.

Они шли по широким пустым улицам, с обеих сторон загроможденным спящими клетками-гремелками. Счастливчик шагал впереди, Микки трусил за его спиной. Они шли по самой середине улицы, стараясь держаться подальше от покосившихся домов, которые провожали их угрожающими стонами и скрипами. Счастливчик боялся, что эти дома могут в любой момент обрушиться им на головы, как это сделало жилище Микки.

«Нужно как можно скорее унести лапы из этого города!» — думал он.

Его уши стояли торчком, ловя скрипы и стоны, доносившиеся с улицы. Счастливчик настолько привык к этим звукам, что даже подпрыгнул, услышав негромкий рокот, раздавшийся откуда-то сверху. Он вскинул глаза, ожидая увидеть грозовую тучу, но небо оставалось голубым и ясным, вчерашний ливень принес тепло и хорошую погоду. Даже черная туча куда-то пропала — возможно, запуталась в кронах леса или утонула в озере. Однако рокот и жужжание не смолкали, а напротив, становились все громче!

Счастливчик обернулся к Микки.

— Гроза! — пролаял Микки, испуганно выкатив глаза. — Небесные псы снова гневаются!

Счастливчик понял, что друга нужно срочно успокоить. Он задрал голову и принюхался. Воздух был сух, дождем даже не пахло.

— Нет, это не… — начал было Счастливчик и вдруг напрягся, насторожив уши. Кажется, он понял, что напоминало ему это жужжание!