Тихий домик - [8]

— А мне не пришлось выучить иностранный язык…

— Зачем вы разыграли эту комедию? Зачем полезли на рожон, когда он вызвал коммунистов? Вы понимаете, что они могли всех нас расстрелять?

— Понимаю! Может быть, я действительно был не совсем осторожен. Но в такие мгновения думаешь прежде всего о детях. Я решил, что выйду один. Они меня расстреляют, сорвут, что ли, злость. Зато другие останутся целы. А вышли все.

— Ну ладно, теперь это позади…

Никита Степанович внимательно посмотрел на Лидию.

— А впереди самое трудное, Лида. Самое трудное осталось!

— Домой? Возвращаемся? — спросила Лидия.

— Да, — Тишков кивнул. — Дождемся только вечера. Дадим отдохнуть детям, и в путь…

* * *

До сумерек время прошло спокойно. Даже артиллерийских гулов не было слышно. Дети хорошо отдохнули в тишине, поели. С наступлением сумерек обоз стал готовиться в путь. Впрягали лошадей, укладывали на повозки скарб, матрацы, провизию.

И вот по команде Тишкова обоз тронулся в путь по проселочной дороге. Впереди, как и прежде, ехал Тишков, а замыкал обоз на телеге директор Виктор Иванович.

Никита Степанович когда-то бродил в этих местах с охотничьей двустволкой, но совершенно запамятовал, что деревню Оболь от лесовидского леса отделяет река. Забыл он, как и звалась река. И теперь, когда лес вдруг стал редеть, а впереди из сиреневого сумрака вдруг потянуло речной прохладой, он закричал на лошадь:

— Тырр!..

Старая, заросшая травой проселочная дорога, по которой они ехали, уходила в сторону, круто брала к северу… Что там, Тишков не знал. Он проверил по компасу направление — юго-восток. С этой стороны из реденького леса на них накатывалась сиреневая прохлада речного тумана.

— Река! — сказала Лена.

— Да… — Тишков покачал головой. — А я совсем забыл про реку-то…

Прибежал запыхавшийся Виктор Иванович.

— В чем дело?

— Река! — в один голос сказали Тишков и Лена.

— Моста нет?

— Какой тут мост! — невесело усмехнулся Никита Степанович. — Конечно, никаких мостов нет. А если есть, то уж, как пить дать, охраняются гитлеровцами…

Стали собираться взрослые. Пришел, прихрамывая, и Володя Большой. Тишков обнял его за плечи, спросил:

— Как нога?

— Все в порядке, товарищ командир! — бодро отрапортовал Володя.

Он пользовался теперь еще большим уважением со стороны детей. И как это ни странно, именно ранение способствовало его растущему авторитету. Нашлись мальчишки, которые просто позавидовали Володе Большому: ведь он теперь герой, раз у него перевязана нога. И ранение он получил в настоящем бою, от настоящей вражеской пули.

Все это прекрасно понимал Тишков и другие воспитатели. Никита Степанович даже побаивался, как бы «героизм» Володи Большого не навлек на них беду. Ведь появись вдруг фашисты, найдется немало мальчишек, да и девочек, которые захотят также вот «отличиться». Они еще не отдают себе полного отчета в том, что чистая случайность спасла жизнь Володе, что стреляют гитлеровцы метко, хладнокровно. У них не дрогнет рука убить ребенка.

Взрослые и дети собрались вокруг повозки Тишкова, переговариваясь вполголоса о внезапном препятствии, остановившем их движение вперед.

— Никита Степанович! А почему мы должны переправляться через реку? — спросила Лидия. — Не повернуть ли нам оглобли обратно?

— В Лесовидах нас схватят враги…

— Конечно, возвращаться нельзя! — сказала повариха. — Надо идти лесом. Подальше от греха…

— А вдруг мы встретим наши части! Вдруг они здесь где-нибудь есть и помогут нам выбраться! — радостно сказала Зина.

— Конечно! Надо искать наших! А реку переплывем! — это уже говорил Володя Большой. И его тоже все слушали со вниманием.

— Нет, у нас больше никогда не будет таких дискуссий, — строго сказал Тишков. — Все вопросы нашего движения, нашей, так сказать, стратегии будут решать Виктор Иванович, Лена и я. Прошу всех подчиняться этим решениям. А сейчас разойтись по телегам и ждать…

Никто не возражал. Даже Лидия ничего не сказала и молча пошла к своей повозке.

А на телеге Тишкова шло совещание.

— Насколько мне помнится, — говорил Никита Степанович, — за рекой еще километров десять леса, а там и Оболь. Место это глухое, и может статься, что враги его стороной обошли…

— Вязать плоты? — спросил Виктор Иванович.

— А не выслать ли сначала разведку в Оболь? — предложила Лена.

— Разведка нам бы очень помогла, — ответил Никита Степанович. — Но пришлось бы ждать до рассвета… Нет. Обратно нам идти некуда. Видали, что делается в Лесовидах. Я думаю, что самое разумное — вязать плоты. Телеги погрузим, сами вплавь, кроме маленьких, что плавать не умеют. Лошадей тоже вплавь пустим.

— Правильно! — обрадовалась Лена. — Надо идти вперед!

— Два плота и длинные жерди, — решил Виктор Иванович. — Вот и все. Раз десять придется на них туда-сюда переплыть…

— Итак, распределим обязанности. Вы, Виктор Иванович, отвечаете за переправу детей. А ты, Лена, — за плоты и все наше имущество с повозками. Начинайте действовать немедля. Топоры-то у нас есть?

— Заботливый Федор Митрофанович прихватил вместо оружия, — улыбнулся директор.

— Молодец! Что значит — хозяйственник!

Тишков спрыгнул с повозки и пошел разыскивать Федора Митрофановича. И вскоре все уже знали, что «командование» решило вязать плоты.