Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба - [55]
– Мама сказала Джею, что это свадьба. Он перепугался, сказал, что я его обманула, и сбежал, – ответила Натэла.
– Слушай, как я мог забыть, что Мэри знает английский? Ну как я мог? Нет, эта женщина сведет меня с ума! Ты знаешь, какой у нее язык? У змеи нет такого языка!
– Знаю, дядя Рафик, – кивнула Натэла.
– Слушай, теперь я все понял! Я же куда ездил? Я домой за подарком ездил. Думал, подарю вам сейчас, тост скажу. Так вот вынимаю я подарок, а американец твой прямо на меня вылетел, чуть под колеса не попал. И что-то начал кричать. Но я же не понимаю! Он тогда побежал. Я его, конечно, догнал, чуть сердце у меня не выскочило, как я бежал, взял за руку и к машине привел. Подарок-то у меня мужской. Так вот только я открыл багажник, достал, значит, подарок, а у него глаза на лоб вылезли! Он так от меня дернул, что я даже обиделся! Ты знаешь, как он быстро бегает? Ему в олимпийских играх надо участвовать, вот как он бегает!
– А что за подарок? – спросила Натэла.
– Сабля! – с гордостью сказал дядя Рафик. – Серебряная. Большая. Еле в багажник влезла. Настоящий свадебный подарок! Я же хотел показать ему надпись на клинке, а он удрал, как заяц! Слушай, теперь я понимаю, он испугался! А я обиделся – думал, что ему подарок не понравился.
– Наверное, он решил, что вы его зарезать хотите. – У Нины опять начались спазмы от еле сдерживаемого смеха.
– Да, дедуля, я разных людей видел, но американцев никак понять не могу. Странные они какие-то. Или это твой такой, Натэла? Ну как я могу кого-то зарезать? Он что, барашек, чтобы его резать? Или курица какая?
– И где его искать? Куда он пошел? – спросила Натэла.
– Не волнуйся, за ним Леванчик поехал. Думает у меня клиента переманить. Ну, чтобы твой американец его вызывал, а не меня. Так вот он поехал за ним. Следит. И привезет в гостиницу. Я ему сказал, чтобы в гостиницу вез, где ты номер сняла для брачной ночи.
– Дядя Рафик, вы гений! – ахнула Натэла.
– Конечно, я гений! – согласился дядя Рафик. – Ты деньги заплатила, номер сняла, так что, пропадать теперь? И не волнуйся, Мэри в другой гостинице остановилась. Хотела в этой же, но я ей сказал, что там насос сломался и воды нет. А Линду я домой отвезу. К тебе.
– Дядя Рафик… – Натэла заплакала.
– Слушай, перестань плакать, а то я тоже сейчас заплачу. Я же не бесплатно вас туда-сюда возить буду. Тебе хорошо, и мне хорошо. Всем хорошо. Знаешь, а поехали прямо сейчас. Леванчика я сто лет знаю, он за твоим американцем долго ездить не будет. Он работать не любит и терпения не имеет. Он его уже наверняка в гостиницу повез.
– Может, ему позвонить?
– Чего звонить? Что я – по Леванчику соскучился? Поехали. Отвезу тебя. Тут и без тебя все разберутся.
– Поехали, – решительно сказала Натэла. – Нина, поехали!
– А я-то тут при чем? Ты хочешь, чтобы я первую брачную ночь с тобой рядом стояла?
– Ну да, это я не подумала. Только позвони мне утром. Или я тебе позвоню. А лучше сразу приезжай, как проснешься.
– Мне бы уснуть сегодня…
Дядя Рафик подмигнул Нине и повез Натэлу в гостиницу.
Нина сидела за столом и смотрела, как гости танцуют. Ей захотелось домой, к тете Асе.
– Ну и что ты такая грустная?
К Нине подсела Мэри. Нина тут же подобралась, решив следить за языком и не сказать ничего лишнего. Мэри смотрела на нее ласково и улыбалась.
– Ну как ты живешь, Нино?
– Все хорошо.
– Ты ведь тоже не знала, что моя Натэла задумала?
– Нет, не знала.
– Но у тебя-то все есть? Работа, квартира в Москве?
– Да, все есть.
– Только мужа нет.
– Мужа нет.
– Приезжай ко мне. У моего нового мужа дом в Подмосковье. Очень красивый, большой. Посидим, поговорим, сад мой посмотришь. Ты знаешь, я там такой сад сделала! Розы цветут! Ни у кого не цветут, только у меня. Ты ведь в банке работаешь? Вот и расскажешь мне все. Я ведь в этих кредитах ничего не понимаю. И, кстати, я тебе подарок привезла. Знала, что ты здесь будешь.
Мэри порылась в своей сумочке и достала тонкое жемчужное ожерелье.
– Давай, я сама застегну.
Нина подобрала волосы, и Мэри застегнула на ее шее ожерелье. Потом опять порылась в сумочке и достала зеркальце.
– Тебе очень идет жемчуг. Очень красиво.
– Спасибо, но мне неудобно. Это же очень дорого.
– Очень. Но не для Москвы. Носи на здоровье, – ответила Мэри.
– Спасибо.
– Ты очень похожа на своего дядю. Как он живет?
– Так же, без изменений. Только болеет.
– Да, в нашем возрасте…
– Вы прекрасно выглядите. – Нина сказала это искренне. В этот момент она была маленькой девочкой. И вспомнила, как тетя Мэри надевала ей на шею нитку с кулоном-бабочкой. Нина замирала от восторга – ничего красивее этой бабочки она не видела и никого красивее тети Мэри не знала. Нина помнила, как Мэри откидывала ей волосы и говорила, что из нее вырастет красавица. А дядя Аркадий улыбался и кивал. Ни разу тетя Мэри не пришла без подарка – то колечко в виде кошечки, то браслетик из блестящих бусинок. Нина хранила свои сокровища в коробке из-под конфет. Маме не нравились эти украшения, хотя она никогда не запрещала Нине их носить. Но Нина чувствовала, что мама недовольна, поэтому лишний раз ее не расстраивала, просто перебирая свои сокровища. И когда Натэла жаловалась, что мама ее побила за проступок, Нина никогда не верила. Не может такая женщина, такая красавица, такая добрая, ударить. Не может быть плохой. Нина поймала на себе взгляд Мэри – та смотрела с любовью и тоской. Наверное, Мэри видела в Нине черты Аркадия. И, наверное, у них действительно была любовь. Настоящая. Которая то утихает, то вновь дает о себе знать, хотя бы отзвуком, но не забывается никогда.
С момента выхода «Дневника мамы первоклассника» прошло девять лет. И я снова пошла в школу – теперь с дочкой-первоклассницей. Что изменилось? Все и ничего. «Ча-ща», по счастью, по-прежнему пишется с буквой «а», а «чу-щу» – через «у». Но появились родительские «Вотсапы», новые праздники, новые учебники. Да, забыла сказать самое главное – моя дочь пошла в школу не 1 сентября, а 11 января, потому что я ошиблась дверью. Мне кажется, это уже смешно.Маша Трауб.
Так бывает – тебе кажется, что жизнь вполне наладилась и даже удалась. Ты – счастливчик, все у тебя ровно и гладко. И вдруг – удар. Ты словно спотыкаешься на ровной дороге и понимаешь, что то, что было раньше, – не жизнь, не настоящая жизнь.Появляется человек, без которого ты задыхаешься, физически не можешь дышать.Будь тебе девятнадцать, у тебя не было бы сомнений в том, что счастье продлится вечно. Но тебе почти сорок, и ты больше не веришь в сказки…
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!
В этой книге я собрала истории – смешные и грустные, счастливые и трагические, – которые объединяет одно – еда.
В центре романа «Нам выходить на следующей» – история трех женщин: бабушки, матери и внучки, каждая из которых уверена, что найдет свою любовь и будет счастлива.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Мама все время рассказывает истории – мимоходом, пока варит кофе. Истории, от которых у меня глаза вылезают на лоб и я забываю про кофе. Истории, которые невозможно придумать, а можно только прожить, будучи одним из главных героев.
Эта книга – сборник повестей и рассказов. Все они – о семьях. Разных – счастливых и не очень. О судьбах – горьких и ярких. О женщинах и детях. О мужчинах, которые уходят и возвращаются. Все истории почти документальные. Или похожи на документальные. Жизнь остается самым лучшим рассказчиком, преподнося сюрпризы, на которые не способна писательская фантазия.Маша Трауб.
Я приехала в дом, в котором выросла. Долго пыталась открыть дверь, ковыряясь ключами в дверных замках. «А вы кто?» – спросила у меня соседка, выносившая ведро. «Я здесь живу. Жила», – ответила я. «С кем ты разговариваешь?» – выглянула из-за двери пожилая женщина и тяжело поднялась на пролет. «Ты Маша? Дочка Ольги?» – спросила она меня. Я кивнула. Здесь меня узнают всегда, сколько бы лет ни прошло. Соседи. Они напомнят тебе то, что ты давно забыл.Маша Трауб.
Любая семья рано или поздно оказывается на грани. Кажется, очень просто перейти незримую черту и обрести свободу от брачных уз. Или сложно и даже невозможно? Говорить ли ребенку правду? Куда бежать от собственных мыслей и чувств? И кому можно излить душу? И, наконец, что должно произойти, чтобы нашлись ответы на все вопросы?