Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба - [52]

Шрифт
Интервал

– Да, только нам его еще на свадьбу нужно привезти, – сказала Нина, – а он уже с трудом ходит.

– Сейчас кофе выпьет и сам пойдет. Я все точно рассчитал! И не таких довозили!

– Что они там так долго?

– Я Натэле один способ подсказал, – подмигнул ей дядя Рафик, – но тебе лучше не знать. Вот выйдешь замуж, тогда расскажу.

Наконец на пороге дома появились улыбающийся Джей и растрепанная Натэла.

– Ну как? – спросил ее дядя Рафик.

– О’кей, – сумрачно ответила Натэла.

– О’кей, о’кей! – поднял большой палец Джей.

– Ну вот, дядя Рафик говорил, что все будет хорошо, а вы не верили. Дядя Рафик просто так ничего не говорит!

– Натэла, это то, о чем я думаю? – спросила ее тихо Нина.

Натэла кивнула.

– Ну и как?

– Сложно сказать… в таких условиях… ну ты понимаешь…

– Не понимаю.

– Вот ты представь. У тебя сегодня свадьба, приезжает твоя мама, ресторан заказан, номер в гостинице заказан, полгорода приглашены, жених не знает, что он жених, он пьяный, подстриженный, в чужом костюме, и я, как дура, с этой укладкой и в платье, в котором даже вздохнуть нельзя. А еще есть дочь жениха, которая негр, и дядя Рафик, который мне объяснял, как я должна «привести в чувство» жениха. Я, кстати, голодная, меня тошнит от вина и с утра понос. И ты после этого спрашиваешь – ну как?

– Прости, – сказала Нина.

– Так, поехали, нам пора, пока твоя школа, Натэла, не съела всю еду! – скомандовал дядя Рафик.

– А как мы все влезем? – спросила Нина.

– Слушай, дедуля, что ты меня обижаешь? Ко мне в машину твой чемодан влез, что я, людей не усажу?

Джей, Натэла и Нина сели на заднее сиденье, а Валина племянница впереди, усадив к себе на колени Линду.

– Линда, ты должна надеть ремень безопасности, – вдруг очнулся Джей.

– Что он хочет? – спросил Натэлу дядя Рафик.

– Чтобы Линда пристегнулась, – перевела Натэла.

– Он что, машину с самолетом перепутал? – захохотал Рафик и, безостановочно сигналя, полетел по улице.

– Чего дудишь? – крикнул ему водитель соседней машины, когда дядя Рафик все-таки затормозил на светофоре.

– На свадьбу еду! Жениха с невестой везу! – ответил ему дядя Рафик.

В ресторане веселье шло полным ходом. На сцене надрывалась певица. За столами сидели гости. Натэла с Джеем прошли за центральный стол. Джей, судя по изменившемуся выражению лица, начал что-то подозревать.

– Что происходит? – спросил он у Натэлы.

– Традиция такая. Мы так гостей встречаем, – ответила она.

– Меня еще никогда нигде так не встречали, – признался Джей и заплакал.

– Что случилось? Ты ему сказала, что это свадьба? – спросила Нина у подруги.

– Нет, я сказала, что традиция такая. Это он от чувств расплакался. Говорит, никогда такого не видел.

– Знаешь, я тоже никогда такого не видела, – сказала Нина и вдруг начала хохотать.

– Ты чего? Тоже от чувств? – спросила Натэла.

– Да, тоже. – У Нины даже слезы от смеха потекли. – Это ведь правда смешно. Ну посмотри со стороны.

– Я не могу со стороны. Я – участник.

Нина зашлась новым приступом хохота.

– Прости, это у меня нервное, – сказала она, вытирая слезы. – Как же ты ему сообщишь?

– Не знаю, завтра. После первой брачной ночи, – буркнула Натэла. – Ты знаешь, сколько я за номер в отеле заплатила? Это какой-то кошмар!

– Только первая брачная ночь у тебя уже была. В шкафу. По совету дяди Рафика! – опять захохотала Нина.

Натэла сумрачно посмотрела на подругу.

– Ну, прости, прости, просто я давно так не смеялась. – Нина честно пыталась сдержать смех.

Натэла вдруг тоже улыбнулась:

– Да, смешно. Сейчас мама приедет, вообще весело будет.

– Ладно, иди к счастливому жениху.

Натэла отправилась развлекать Джея, а Нина подошла к Ляле, которую не сразу увидела среди гостей. Художница примостилась рядом с окном и делала наброски. Наверное, из всех присутствовавших на свадьбе женщин только Ляля не сверкала люрексом и укладкой от Валиной племянницы. Она была в обычной одежде, в которой выходила рисовать на набережную.

– Здравствуйте, – сказала ей Нина.

– Нино! Здравствуй! Рада тебя видеть, – ответила Ляля, не глядя на Нину и не отвлекаясь от работы.

– Что вы пишете?

– Портрет молодоженов. Натэла попросила. Парадный. Она хотела, чтобы я заранее написала, и к свадьбе портрет был готов, но я не смогла. Она приносила мне фотографии этого американца, но я его не чувствовала. Или уже привыкла работать с натуры. Не знаю. Вот, договорились, что я на свадьбу приду и сделаю наброски.

– Только не забудьте ей диадему пририсовать. – У Нины начался новый приступ истерического смеха.

– Ты думаешь, нужно? Ей понравится? – с сомнением спросила Ляля.

– Конечно. Кому же не понравится с диадемой? И жениха рыцарем нарисуйте. Ну, чтобы побрутальнее.

– Я так и хотела сделать, – серьезно ответила художница.

– А почему вы не едите, не пьете?

– Я же на работе, – строго ответила Ляля.

– А давайте вы поедите, а я за вас одежду хотя бы нарисую, – вдруг предложила Нина. – Мне правда очень хочется.

– Ну хорошо, если тебе несложно. И правда, я с утра ничего не ела, – призналась Ляля и села за стол. Нина взяла у нее набросок, но не могла отвести взгляда от своей бывшей учительницы – уставшей, одинокой, несчастной и, главное, не реализовавшей себя ни в профессии, ни в материнстве – ни в чем. Пройдет еще несколько лет, которые пролетят незаметно, как она, Нина, превратится в такую же Лялю. У нее тоже ничего не будет.


Еще от автора Маша Трауб
Второй раз в первый класс

С момента выхода «Дневника мамы первоклассника» прошло девять лет. И я снова пошла в школу – теперь с дочкой-первоклассницей. Что изменилось? Все и ничего. «Ча-ща», по счастью, по-прежнему пишется с буквой «а», а «чу-щу» – через «у». Но появились родительские «Вотсапы», новые праздники, новые учебники. Да, забыла сказать самое главное – моя дочь пошла в школу не 1 сентября, а 11 января, потому что я ошиблась дверью. Мне кажется, это уже смешно.Маша Трауб.


Любовная аритмия

Так бывает – тебе кажется, что жизнь вполне наладилась и даже удалась. Ты – счастливчик, все у тебя ровно и гладко. И вдруг – удар. Ты словно спотыкаешься на ровной дороге и понимаешь, что то, что было раньше, – не жизнь, не настоящая жизнь.Появляется человек, без которого ты задыхаешься, физически не можешь дышать.Будь тебе девятнадцать, у тебя не было бы сомнений в том, что счастье продлится вечно. Но тебе почти сорок, и ты больше не веришь в сказки…


Плохая мать

Маша Трауб представляет новый роман – «Плохая мать».


Тяжелый путь к сердцу через желудок

Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!


Семейная кухня

В этой книге я собрала истории – смешные и грустные, счастливые и трагические, – которые объединяет одно – еда.


Нам выходить на следующей

В центре романа «Нам выходить на следующей» – история трех женщин: бабушки, матери и внучки, каждая из которых уверена, что найдет свою любовь и будет счастлива.


Рекомендуем почитать
Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Истории моей мамы

Мама все время рассказывает истории – мимоходом, пока варит кофе. Истории, от которых у меня глаза вылезают на лоб и я забываю про кофе. Истории, которые невозможно придумать, а можно только прожить, будучи одним из главных героев.


Счастливая семья

Эта книга – сборник повестей и рассказов. Все они – о семьях. Разных – счастливых и не очень. О судьбах – горьких и ярких. О женщинах и детях. О мужчинах, которые уходят и возвращаются. Все истории почти документальные. Или похожи на документальные. Жизнь остается самым лучшим рассказчиком, преподнося сюрпризы, на которые не способна писательская фантазия.Маша Трауб.


Замочная скважина

Я приехала в дом, в котором выросла. Долго пыталась открыть дверь, ковыряясь ключами в дверных замках. «А вы кто?» – спросила у меня соседка, выносившая ведро. «Я здесь живу. Жила», – ответила я. «С кем ты разговариваешь?» – выглянула из-за двери пожилая женщина и тяжело поднялась на пролет. «Ты Маша? Дочка Ольги?» – спросила она меня. Я кивнула. Здесь меня узнают всегда, сколько бы лет ни прошло. Соседи. Они напомнят тебе то, что ты давно забыл.Маша Трауб.


На грани развода

Любая семья рано или поздно оказывается на грани. Кажется, очень просто перейти незримую черту и обрести свободу от брачных уз. Или сложно и даже невозможно? Говорить ли ребенку правду? Куда бежать от собственных мыслей и чувств? И кому можно излить душу? И, наконец, что должно произойти, чтобы нашлись ответы на все вопросы?