Теплый сентябрь - [13]
— Хрен с тобой! Галька, за мной! Облава, говорю.
Угроза облавы, наконец, подействовала на Галю — второй привод в детскую комнату, позора нахлебается — и она заспешила за братом.
Наконец, вырвались наружу. И какой же там был чистый воздух!
Только успели отойти к другому подъезду, как у входа в подвал остановилась милицейская машина, за ней другая, и из машин выскочили милиционеры и дружинники.
— Рвем когти! — сказала Галя.
— Нет, сядем на скамейку. И ты посмотришь, как они загремят.
Их выводили, поддерживая с двух сторон. Они сами не могли идти. Громко и матерно ругались. Танька что-то запела из Тото, но у самой машины ее вырвало. Вынесли хилого Бура. Гоша Захариков возмущался, что он и надышаться-то не успел.
Женщина-дружинница брезгливо несла грязные мешки — вещественные доказательства. Двери захлопнули, и машины уехали.
— Насмотрелась? — спросил Леша.
Галя молча кивнула.
— И ты туда же. Ну, будь ты дылдой, здоровой бабой — это одно. Но ты же слабая и желудок больной. Не понимаю я тебя, Галя: каким надо быть придурком, чтобы дышать, курить и пить. Вот ответь: о чем ты, Галя, думаешь?.. А какой бы крик в классе подняли! И Кротова, и активистки. Особенно Спица. Больше в школу не пошла бы.
Что и понятно: дышать — это самый позор.
— Да, Лешка, ты меня спас.
— Ладно. А подвал забудь.
— Конечно. Только, Лешенька, — начала примазываться Галя, — ты уж никому не говори. Особенно Машке. Убьет. Не скажешь?
— А в школу ходить будешь?
— Буду.
— А уроки учить?
Галя согласно кивнула — она сейчас готова была обещать что угодно, только бы Леша ничего не рассказал Маше и маме.
— А в подвал ходить будешь?
— Да ты чего! Какие дела! — возмущалась Галя так искренне, словно бы несколько минут назад Леша не ее тащил именно из подвала.
— Ладно. Никому не скажу. А теперь пошли домой жарить мясо.
А дома-то Маша, Манечка, Маняша!
Она выкладывала из сумки на кухонный стол продукты, а Леша ходил возле нее и приговаривал: «Маша, Манечка, Маняша!». А также «ты наша красавица, ты Маша-резвушка».
Да, конечно, красавица. Рослая, крепкая, хорошо одевается. И все ей идет. Даже вот эта цыплячья прическа с двумя торчащими пучками волос, и то идет. Сделай такую прическу Галя, и будет она, как мокрая курица-задрипка. А Маша — красавица. И тени, которые она натирает, и легкий румянец на щеках, тоже натертый, и щипанные в ниточку брови — все ей идет, Ну, точь-в-точь кинозвезда на обложках журналов.
Маша взъерошила Леше волосы и спросила:
— Ну, как ты тут жил?
— Нормально.
Да, она любит брата. Он, пожалуй, единственный человек в семье, кого она любит. С мамой постоянно ссорится, а Галю просто затюкала.
— Мать не заходила?
— Нет.
— Ну, дает. Вот о чем человек думает?
— Не надо, Маняша. Может, она заболела.
— Может быть. А вы тут сносно жили. Думала, совсем доходите. А у вас мясо, картошка, масло. Эй ты, иди сюда! — крикнула она Гале.
Галя пришла на кухню.
— В школу ходила?
— Ходила, — буркнула Галя.
— Врешь?
— Ходила.
— Ночевала дома?
— Дома.
— Врешь?
— Дома.
— Ладно. С тобой разберусь потом. А сейчас будем готовить ужин. Профессор, что бы ты хотел поесть?
Лешу в семье стали звать Профессором после того, как он пятый класс кончил без троек.
— Ну, это… — замялся Леша.
— А грибной суп?
— Это да!
— Тогда вот рубль и сгоняй за сметаной.
Он сгонял, а когда пришел, суп уже варился, и по квартире ползли живые запахи настоящей еды, он подошел к кастрюле, нюхнул грибной запах и даже зажмурился.
— Ну, Маняшечка, ну, вообще!
— А картошку как хочешь — пюре или жареную?
— Жареную, Маняшечка, жареную.
И, жаря картошку, Маша рассуждала:
— Завтра или послезавтра пенсия. Это мы дотянем. Но она-то на что рассчитывала?
— Ну, правда, может, заболела, — то есть Леша как бы уговаривал Машу ничего плохого не говорить про мать.
— А что с мясом делать? — Маша поняла желание брата защитить свою любовь к матери и пожалела его, и Леша был благодарен ей за это.
— А что? Съесть его.
— Хорошо сказано, мой мальчик, — голосом опытного сыщика сказала Маша. — А в каком виде?
— А в простом.
— Точно. Мы его располовиним. На сегодня и на завтра.
А Леша с восторгом (чуть, конечно, преувеличенным) нюхал то кастрюлю с супом, то жарящееся мясо, то картошку. И глаза закатывал — ну, не могу. И слюни сглатывал (тут не преувеличивал — слюни его давили).
Они ели суп со сметаной (да какой! за рубль семьдесят, густой и неразбавленной), а потом дошла очередь и до второго. И как же золотились ломтики картошки, ровненькие, один к одному. А мясо было мягким, из него вытекала горячая кровь, и Маша дала Леше большой красный помидор, и блестел его глянцевитый бок, и был помидор так туг и красив, что его было жалко резать. Но когда Леша его все-таки разрезал; вернее, развалил, то помидор не брызнул соком, потому что мякоть его была туга, и она лоснилась от белого налета спелости.
Вместо чая Маша поставила на стол тарелку винограда (прятала в холодильнике, сюрприз, значит), и ягоды были крупные и почти белые. Они были покрыты едва заметным бархатистым налетом. И прозрачные, так что в тумане желтоватой мякоти угадывались коричневые косточки.
И после каждой ягоды Леша жмурился и закатывал глаза аж куда-то к затылку и прицокивал языком.
Рассказы из журналов:Звезда № 3 (2000), № 8 (2001), № 2 (2011), № 1 (2013)Нева № 4 (1967), № 7 (2002), № 9 (2003), № 4 (2005), № 9 (2006), № 12 (2008)
Произведения ленинградского прозаика, вошедшие в сборник, различны по тематике, но в каждом из них раскрывается духовный мир человека — нашего современника, его отношение к жизни, к работе, к людям.
Герой приезжает проститься с родителями, он тяжело болен… Пожилой человек сделал деревянные часы, которые никогда не остановятся… Пятидесятилетний мужчина внезапно исчезает на семь дней. В городе Фонареве шумная свадьба — веселье для всего города…Повесть охватывает всего два дня, но и за это время происходит немало событий… Здесь мешаются подробности быта с фантастикой, быт стремится прорваться к бытию, а фантастический элемент стать повседневностью. В какой мере это удается автору? Остановятся ли часы? Будет ли главный герой в ладу с самим собой? Что есть любовь и что есть время? Вопросы поставлены.
В романе советского писателя Дмитрия Притулы, врача по профессии, правдиво описан нелегкий труд медиков. На долю главного героя — врача "Скорой помощи" — выпадают серьезные жизненные испытания: тяжелая конфликтная ситуация на работе, трудная и непростая любовь.* Журнальный вариант ("Нева" № 6, 7, 1988 г.)
Новая книга Дмитрия Притулы, известного петербургского писателя, названная по одноименному рассказу, предъявляет читателю жизнь наших соотечественников. Рассказчик, обращая пристальное внимание на утлые, абсурдные, смешные, печальные и невероятные судьбы, возводит изнуряющую жизнь в категорию высокого бытия.Блестящий стиль Д. Притулы заставляет вспомнить классическую традицию петербургского рассказа XX века: Л. Добычина, М. Зощенко и С. Довлатова.
Дмитрий Натанович Притула (1939–2012), известный петербургский прозаик, прожил большую часть своей жизни в городе Ломоносове. Автор романа, ряда повестей и большого числа рассказов черпал сюжеты и характеры для своих произведений из повседневной жизни «маленьких» людей, обитавших в небольшом городке. Свою творческую задачу прозаик видел в изображении различных человеческих качеств, проявляемых простыми людьми в условиях непрерывной деформации окружающей действительностью, государством — особенно в необычных и даже немыслимых ситуациях.Многие произведения, написанные им в 1970-1980-е годы, не могли быть изданы по цензурным соображениям, некоторые публикуются в этом сборнике впервые, например «Декабрь-76» и «Радикулит».
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.