Теплый сентябрь - [12]

— Скажи, а у тебя бывает такое вот, что ты идешь по этому проспекту, мимо этих домов, а кажется тебе, что ты впервые здесь идешь. Ну, как космонавт, который впервые попал на незнакомую планету? — спросил Слава.

— Нет, так у меня не бывает, — признался Леша. Его, понятно, тянуло присвистнуть покрасивее, но удержался — договорились ведь говорить правду.

— А бывает у тебя совсем другое? Вот мы идем по городу. И я спрашиваю, бывает у тебя то, бывает другое. Я же тебя впервые об этом спрашиваю. А кажется, что мы уже вот так точно шли и раньше, и я задавал вот точно такие вопросы.

— Такое бывает!

— Нормально! — успокоился Слава. — А то я думал, что у меня легкое оборзение.

— А вот у тебя бывает такое, что вот ты засыпаешь, и тебе кажется, что ноги вытягиваются, и пробивают стену, и перегораживают проспект?

— Это я понимаю. Так бывает, когда человек в рост попер.

— Но я-то не попер.

— Значит, в ближайшее время попрешь.

— Да, но дальше так. Тело становится как длинная-длинная глиста, и вокруг нее летает плоская, как блин, рожа.

— То есть это как?

— Ну, сплющенная рожа. Словно бы по ней проехал асфальтовый каток. Она кривит рот, и подмигивает, и трясет ушами. Но главное: она летает вокруг тебя.

— Как спутник, что ли?

— Да, и обороты наматывает не вдоль тебя, не от головы к ногам, а поперек, ну, как провод на электрической катушке. И ты спутан и не можешь пошевелиться.

— Здорово. У меня такого не бывает. А ты не врешь?

— Нет.

— Здорово. Очень красиво.

— А у тебя бывает, что ты никому не нужен?

— Это как?

— Ну, вот никому не нужен. Ни в классе, ни во дворе, ни дома. Что ты есть, что тебя нет — всем без разницы.

— Понял. Наверное, временами это у всех бывает. Но у меня вот какой счет. Да, в классе — никому. Но всегда знаю — я нужен отцу. В этом вот я уверен. Всегда знаю — он в экспедиции, но помнит обо мне.

Это Леша понимал хорошо. Будь у него такой отец, как у Славы, Леша бы тоже не ныл, что вот никому не нужен. Тут все понятно. И он бы не пудрил себя соображениями, мол, отец погиб за правое дело. Сейчас Леша знал точно — отец утоп по пьянке. И даже успел разозлиться: ну, чтоб ему погибнуть на гражданской войне, или под Сталинградом, или вот испытывая самолет, так нет же — утоп по пьяному делу.

Они дошли до своего двора и расстались. Привет! Привет!

Леша увидел, что к восьмому дому идут дружинники — четверо женщин, двое мужчин. Вроде бы ничего особенного — люди с повязками идут к опорному пункту. Но без всякой причины Леше стало вдруг так тревожно, что он побежал домой.

И пока взлетал в лифте, в голове вертелось — только бы Галька была дома.

Но ее как раз дома и не было, и тогда Леша вылетел и побежал к четырнадцатому дому.

А уже опустились сумерки, от леса полз туман, плыл он низко над землей, цепляясь за кусты во дворе и за избушку на курьих ножках. В тумане Леша разглядел ехавшую к опорному пункту милицейскую машину, так называемый мусоровоз, или же мусоршмитт, или же ментовоз. И за машиной еще одна. Много дружинников, две машины — значит, будет облава.

И Леша ускорился к четырнадцатому дому.

Почему именно к четырнадцатому? А там самый любимый подвал. Так-то подвалов много, оно понятно. Где парням собираться? Не в избушке же на курьих ножках. Значит, обживают подвалы. Ну, к примеру, если кто из жильцов выбросит старую мебель, парни тащат ее в подвал. Кто-нибудь притащит в подвал маг — можно музыку послушать, побалдеть. Или ребята постарше могут вина выпить, побалдеть. Или, если народу немного, с девочками почикаются. Правда, почикаться можно и днем. С урока уйдут, почикаются и вернутся в школу продолжать образование. А в последний год пошла мода дышать клеем «момент». Их так и зовут — «моментисты». Надышатся и балдеют.

Тут уж милиция забеспокоилась по-настоящему. Устроят облаву, «моментистов» заберут, подвал разорят и заколотят. Так неугомонные оборудуют новый. Но вне конкуренции все-таки подвал четырнадцатого дома. Уж сколько его заколачивали, а парни все туда лезут. Ну, что тараканы. Им побалдеть охота.

Леша торкнулся в дверь подвала, но дверь была заперта на щепочку. Он разбежался, толкнул дверь и влетел в подвал. Пошел наощупь, рукой придерживаясь за бетонные стены. Из узких окошек сочился жидкий свет. Увидел вдали огонек, услышал Тото. Толкнул дверь и вошел в обжитую подвальную комнату. Не ошибся — «моментисты» во всей красе. Сразу увидел Галю — она ждала своей очереди, поторапливая Таньку из соседнего подъезда, чтоб та отдала ей мешочек.

Леша привык к тусклому свету и разглядел картинку не очень-то красивую. В подвале было грязно, валялись полиэтиленовые мешки, захватанные, заляпанные. На полу валялись пустые тюбики. Кого-то в углу рвало. Стоял спертый кислый запах клея и блевоты.

Не надышались только Галя и Гоша Захариков из соседнего дома.

Леша подскочил к Гале и рванул ее за руку.

— Гадина! Ты мне чего обещала?

— Вали ты! — зло сказала Галя и замахнулась на брата — видать, очень хотелось подышать.

— Облава! Гоша, слышишь, ментура сюда спешит!

— Отсос Харлампиевич! — зло сказал Гоша, прилаживаясь к мешку, который взял у отвалившегося Бура из четырнадцатого дома.