Теплый берег - [61]
— Будь внимателен, Лесь. Когда соединишь все батарейки, у тебя останутся свободными только первая и последняя клеммы. К ним прикрутишь по проволочке. Проволокой связан сверток. Зачистишь концы, сумеешь? У шкафа, над верстаком ножницы висят…
Лесь опять кивнул. И Вяч кивнул. Он сидел на чинаре, задрав повыше от воды посиневшие толстые ноги.
— Он сумеет, — сказал Вяч. — Ты зря нас в кружок не принял.
— Вот теперь, Лесь, самое главное. Не спутай. На правой стенке передатчика есть два отверстия. Проволоку от короткой клеммы сунешь в дальнее, от длинной клеммы — в ближнее. Повтори.
Повторил. И Вяч повторил тоже.
— Телеграфный ключ на крышке, увидишь сразу. В том же ящике вмонтирован и приемник, но он тебе не нужен. Важно только передать SOS, только SOS. Без ошибок. На ошибки у нас питания нет. Ты как сапер: ошибиться не имеешь права. Слушай, вот так будешь отстукивать…
Коля не успел. Две мальчишеские руки отстучали четко, Лесь по деревянной раме, Вяч по плотику: ти-ти-ти, та-та-та… И опять: ти-ти-ти. Три частых. Три редких. И опять три частых.
— Знаете?!
А они не сказали ему, что этот сигнал приняли и запомнили накрепко вчера, поздно вечером.
— Лесь, как просунешься, хватайся слева за полку. А поплывешь, не ударься головой, с потолка люстра свисает. Шкаф — за вторым окном…
Сквозь куртку пики кололись меньше. Лесь нашарил за окном полку, подтянулся и оказался на воде внутри здания. Опустился, уперся ногой. Переводя дыхание, постоял, как купальщик на лестнице в бассейне. Это и был теперь бассейн, высоко заполненный водой. Зеленоватый свет проникал сквозь узкие окна. В тишине странно, с железным придыханием, тикал будильник. Он стоял наверху, на книгах. До потолка оставалось места немного. Лесь потрогал его отсыревшую побелку. Глаза привыкли к сумеречному свету, увидал над водой хоровод из колпачков, люстру, о которую не рекомендуется стукаться головой. Увидал шкаф.
Оторвался от полки, проплыл мимо люстры. Вода не делала никаких попыток стащить его вниз, к полу.
— Быстрей, Лесь! — гулко раздался снаружи голос Коли. — Через восемь минут наше время выходить в эфир.
— Сейчас! — ответил Лесь. И доплыл до шкафа. Высокий. Выше воды. Наверно, набит железной кладью, не всплыл. Лесь ухватился за край, подтянулся. На шкафу спокойно стоял передатчик, к нему были подключены наушники на дуге, у стены лежал сверток, обвязанный проволокой. Пыль была на шкафу, обыкновенная комнатная пыль, отсыревшая.
— Нашел! — крикнул Лесь. — Только руки заняты, держусь!
— Слева от шкафа — стол. Опустись на него.
Противно опускаться, не зная, достанешь ли ногами.
Попал точно на стол, повалил что-то железное, раздавил стеклянное, может, настольную лампу. Подскочил, вода его как пробку вынесла вверх, он приложился к потолку макушкой и засмеялся. Опустился уверенно, стал прочно. Маленькая волна, которую он раскачал сам, толкнула его в подбородок.
— Стою! — крикнул. — Открываю сверток!
— Не намочи!
Он подождал, пока с локтей сбежала вода, ладони обтер о потолок. Ему стало весело; ни один мальчишка на Теплом берегу не вытирался о потолок! Потрогал ящик, рассмотрел: ключ на крышке, отверстия в боковой стенке. Размотал проволоку. Отсыревшая газета не шелестела. Ею стер побелку с пальцев, вытер пыль со шкафа, на чистое место осторожно выставил батарейки.
— Шесть! — крикнул он. — Проверяю!
Поднес ко рту. Первая. Языком соединил металлические пластинки. Ничего нет, не кисло. Поднес вторую. Опять ничего. Обе мертвые. Оставалось четыре. Если хоть одна не сработает — все. Питания даже для самой короткой передачи не хватит. Коля сказал, не меньше четырех.
Острый, кислый вкус пронизал кончик его языка.
— Есть одна! — крикнул он. И поднес вторую: — Есть!
Он просил их: третья и четвертая, покислите, пожалуйста! Третья и четвертая на прикосновение языка откликнулись кисло и весело.
— Четыре! — крикнул он.
— Соединяй, дружок, соединяй скорей! Скручивай короткую с длинной, все в одну цепь.
— Не спутай, короткую с длинной, — уточнил Вяч.
Металл был не мягким. Клеммы неохотно поддавались захолодевшим пальцам. Тут еще рейсшина подплыла, толкнулась под мышку. Отпихнул локтем.
— Лесь, как дела?
— Начинаю третью.
Металл упорствовал. Пальцы заболели. Лесь стоял в воде, однако испарина выступила на лбу. Нет, не жарко, просто душно. Потолок висит над головой слишком низко. Слишком мало места для воздуха над водой. Прикрутил четвертую. Теперь все соединены. Осталось первую и последнюю клеммы подсоединить к передатчику. Пальцы онемели. Сунул их в рот и стал кусать. Они ожили от тепла и боли.
— Размотай провод, он двойной. Слышишь меня? Почему молчишь? — услышал он голос Коли.
— Не молчи! — потребовал Вяч. Вода гулко подхватывала их голоса.
— Да, — ответил Лесь. — Да…
Крученый провод норовил концами влезть в воду. Его нужно было сохранить сухим. Справился, размотал.
— Уже! — крикнул он. — Только зачищу концы!
Вцепился в обмотку зубами, рвал, дергал. Там, наверно, был намотан километр ниток. Лоб его совсем взмок.
— Лесь! Ножницы взял? На гвозде, близко, над верстаком.
Он совсем забыл про них. Где они тут?
За окном разгорелась заря, огненный отсвет пронизал воду.
