Теория фильмов - [33]

В плане возрождения марксистской теории наиболее важный концепт для Альтюссера — идеология. Один из общих вопросов, особенно на Западе, в то время касался экономического неравенства, сохраняющегося несмотря на демократические принципы. С марксистской точки зрения, правящий класс сохраняет свое положение, подчиняя себе другую группу — рабочий класс или пролетариат — таким образом, что они не имеют доступа к средствам, позволяющим фундаментально изменить систему. В некоторых случаях, наподобие рабства, подчиненная группа подавляется за счет применения физического насилия, принуждения и узаконенного бесправия. Демократические правительства, однако, обещают гражданам право на равноправное участие в определении верховенства закона. В принципе, любая группа, подвергающаяся несправедливости, может воспользоваться этим правом и изменить систему. В понимании Альтюссера, идеология служит главной причиной того, почему история не развивается в соответствии с этой логикой. Она объясняет также и то, почему правящему классу удается сохранить свою власть и увековечить систему социальной стратификации, не считаясь с законодательной политикой правительства. Чтобы лучше это объяснить, он проводит различие между традиционными формами государственной власти, например, военными силами и полицией, и идеологическими инструментами, или тем, что он в широком смысле называет обобщающим термином идеологический аппарат государства (ИАГ).

В то время как армия и полиция используют репрессивную силу, идеология предлагает другой способ добиться покорности. ИАГ состоит из таких институтов, как нуклеарная семья, религия, образовательная система и средства массовой информации. Эти институты укрепляют «правила установленного порядка» — не в смысле наказания, а путем создания социальных идеалов и норм, которые будут превалировать над классовыми или материальными условиями («Ленин и философия» 89). Принимая эти идеалы, утверждает Альтюссер, мы признаем свои воображаемые отношения с реальными условиями существования («Ленин и философия» 109). В этом отношении семья, религия и все остальные формы ИАГ не были лишь вопросом ложного сознания, чем в понимании Маркса являлась идеология. На самом деле, эти институты структурно необходимы для увековечения более широкой системы эксплуатации и угнетения. По сути, они обеспечивают социальную ситуацию или контекст, в котором материальные условия как будто бы не имеют особого значения или вообще отсутствуют. Эти ситуации обозначены как воображаемые не в том смысле, что они нереальны или фантастичны, но потому, что они маскируют тот факт, что и сами являются побочным продуктом политических и экономических, условий. И дело не просто в том, что ИАГ маскирует эти реальные условия, а в том, что эти условия продолжают действовать именно потому, что им удается избежать прямого и пристального изучения. В этом плане идеология как критический концепт, в чем-то схожая с фрейдовским анализом сновидений, имела колоссальную объяснительную силу. Говоря в общем, она помогала объяснить причины сохранения фундаментального неравенства. Она важна еще и в том смысле, что наглядно демонстрирует, почему определенные группы вынуждены поддерживать статус-кво, нередко в ущерб своим собственным интересам.

Развивая свои идеи, Альтюссер утверждал, что идеология проявляется и в более конкретных формах. Например, каждый из институтов, охарактеризованных как ИАГ, включает в себя ряд практик или ритуалов, которые придают его идеям материальное измерение. Альтюссер описывал этот процесс как интерпелляцию или, точнее, как способ, которым индивиды конституируются в качестве субъектов. Термин «субъект» имеет много значений, но в данном случае он подразумевает способ, посредством которого человеку присваивается законный статус как объекту или собственности суверенной власти (т. е. все подданные/subjects короля). В качестве иллюстрации он приводит классический пример, в котором полицейский выкрикивает: «Эй, вы, там!» Это заявление служит для того, чтобы окликнуть или «завербовать» невиновного прохожего, побуждая его признать, что обращение «вы» адресовано именно ему, обернуться и стать субъектом этой вопросительной фразы. Этот пример показывает, что индивиды, признавая себя в этом обмене в качестве субъектов, также всегда являются — и в формулировке, которая явно напоминает лакановскую стадию зеркала — продуктом ложного опознавания. В более широком смысле, опять-таки, идеология предоставляет индивидам минимальный уровень социального статуса, но лишь путем встраивания их в существующую систему отношений, в которой они одновременно подчиняются статус-кво и участвуют в его сохранении. Эта формулировка имела важность и для более поздней концепции шва. Теоретики фильма, позаимствовавшие этот термин, привлекли внимание к тому, что кинематографический дискурс, подобно идеологии, предоставляет членам аудитории некую степень агентивности, например, способность видеть несколько перспектив. Но делает он это таким образом, что зритель в конечном счете остается подчиненным (subject) аппарата, в данном случае камеры и ее контролирующей логики.