Защита техпроекта прошла успешно, и испытания продолжились. На завершающем этапе в январе 1963 г. решили провести стрельбу на максимальную дальность, для чего подводная лодка должна была уйти в район Норвежского моря.
В связи с тем что американцы проявляли активный интерес к испытаниям (неоднократно наблюдались перископы неизвестных подводных лодок в районах, из которых проводились пуски ракет), бортовой номер 777 на ограждении рубки ракетоносца изменили на другой, а командир В.К. Коробов получил соответствующие инструкции по действиям при переходе в район стрельбы (юго-западнее о. Шпицберген) и при возвращении в базу.
Как правило, на все пуски подводная лодка выходила ранним утром. Но в этот раз выход в море был назначен на конец дня. В 21.00 30 января 1963 г. с двумя ракетами на борту лодка отошла от причала бухты Окольная в сопровождении обеспечивающего эсминца. Корабли шли в основном в надводном положении, но при появлении иностранного самолета подводная лодка срочно погружалась (самолеты в дневное время появлялись не раз).
Субмарина достигла заданного района 2 февраля к 19.00. Из-за обстановки в районе пуска или метеоусловий на боевом поле дату пуска несколько раз переносили. 6 февраля выдвинулись на исходную позицию для подготовки к пуску, но его снова пришлось перенести — ориентировочно на следующий день. Обеспечивающий эсминец ушел домой.
Наконец 7 февраля лодка вышла на исходную позицию и легла на заданный для стрельбы курс. Началась предстартовая подготовка ракет. Первая БРПЛ стартовала в 12.00 без существенных замечаний в работе систем, через б мин была запущена вторая. Начальником стартовой команды был капитан 3 ранга Е.В. Панков.
При залповой стрельбе двумя ракетами проектными инструкциями предусматривалось одновременное заполнение кольцевых зазоров шахт двумя насосами (штатным насосом IV отсека и осушительным насосом III отсека). Из- за сильного обледенения (мороз и волнение около 5 баллов) после погружения лодку никак не могли удифферентовать, и поэтому после пуска первой ракеты пришлось подвсплыть и снова приводиться на стартовую глубину в течение 6 мин (как зафиксировала в приемном акте Госкомиссия, «из-за недостаточной отработки личным составом маневра одержания при залповой стрельбе ракетами»).
После стрельбы лодка взяла курс на свою базу. Настроение у экипажа подводной лодки было приподнятое: уже поступила информация о достижении головными частями ракет боевого поля. Командир поздравил всех с успешной работой. Проведенные пуски практически подтвердили максимальную дальность стрельбы ракетой Р-21.
Но радость от успешной работы была омрачена трагическим обстоятельством. После обеда подводная лодка шла полным ходом в надводном положении. Море было относительно спокойным.
Г руппами по 3–4 человека разрешалось выходить на палубу рубки покурить, подышать воздухом. Когда очередная группа находилась на палубе рубки, появился патрульный самолет с норвежскими опознавательными знаками. Прозвучала команда «Срочное погружение!» Все, кто был наверху, «ссыпались» в рубочный люк. Лодка ушла под воду.
Когда пришло время ужина, в кают- компании место начальника стартовой команды Е.В. Панкова оказалось свободным. Предположили, что он уснул в каюте после напряженного дня. В каюте была его штормовка, а его самого не оказалось. Поиски во всех возможных местах, где мог оказаться человек внутри прочного корпуса лодки и в рубке, оказались безуспешными. Как удалось установить, после срочного погружения Панкова никто не видел. Вывод один — при срочном погружении он оказался за бортом.
Подвсплыли и дали сообщение на корабли сопровождения о случившемся. Информация была отправлена в штаб Северного флота, оттуда в Москву. Из Москвы пришел категорический приказ: вернуться и найти офицера. В 1 ч ночи 8 февраля лодка взяла курс к месту срочного погружения. С 8.00 до 16.00 шли поиски в районе последнего срочного погружения, но они оказались безуспешными: температура воды в Норвежском море в феврале такова, что выжить в ней можно только несколько минут.
Лодка возвращалась в базу, выполнив поставленную задачу, но трагически потеряв одного из активных участников обеспечения этого успеха.
Испытания продолжались. Состоялось еще несколько пусков, и в феврале 1963 г. совместные летные испытания первого комплекса баллистической ракеты ВМФ, стартующей с подводной лодки, находящейся в подводном положении на глубине 40–50 м, успешно завершились.
Высокому темпу испытаний способствовала четкая организация их проведения. Все это стало возможным благодаря оперативному руководству Государственной комиссии, возглавляемой контр-адмиралом С.С. Хомчиком. В ее состав входили уже опытные представители промышленности и флота, такие как В.П. Макеев, Н.А. Семихатов, Г.С. Перегудов, В.К. Косьмин, Ф.П. Сорокин, В.И. Лямичев, Б.А. Хачатуров и другие.
Всего в процессе совместных АКИ провели 28 пусков (27 успешных) из подводного положения. Стреляли по боевым полям Северного полигона на максимальную, промежуточную и минимальную дальности стрельбы.
Одновременно дорабатывался и комплекс. В заключении Государственной комиссии по испытаниям отмечалось:
