Так, например, ограничивались сроки непрерывной работы, имели место «уходы» нулей, некоторые проверки и настройки требовали применения специальной контрольно-проверочной машины. Вместе с тем обучение навыкам эксплуатации и стрельбы этого комплекса не представляло проблем и трудностей. Так, на этапе госиспытаний в качестве наводчика успешно выступал солдат, не пригодный к строевой службе (кочегар). В некоторых литературных источниках появились высказывания о сложностях в управлении комплексом «Дракон». Мне пришлось принимать активное участие в отработке этого комплекса. Хочу отметить, что никаким специалистом в области стрельбы я не являлся, на тренажерах не обучался и совершенно случайно оказался за прицелом из-за наличия в нем телевизионного устройства считывания координат снаряда, которым непосредственно занимался. Единое время, средства контроля на самой машине запускались наводчиком, и от командира требовалось с точностью до секунды синхронизировать все службы оборудования. В противном случае это могло привести к срыву условий испытаний, потере снаряда или данных о траектории, а это уже ЧП: стоимость опытной ракеты составляла более 200 000 рублей (в 1964 г.) – как четырех танков Т-55. Во многом эта синхронизация зависела от действий экипажа, и попытки заменить наводчика или даже командира приводили к отрицательным результатам. Мне в какой-то мере просто повезло, что, произведя около 100 пусков, я практически ни разу не подвел главных конструкторов и многочисленных рядовых исполнителей этой огромной работы.
К сожалению, как мне кажется, ИТ-1 не получил дальнейшего развития вследствие определенных межведомственных отношений в системе МО, попав в систему УНТВ, а не ГРАУ, хотя имел массу возможностей для совершенствования. В частности, удалось показать, что перевод ламп в дежурный режим (около 4,8 В накала вместо 6,3 В и отключение анодных напряжений) снимал проблему установленного рабочего цикла, ухода от нестабильности нулей, необходимость вентиляторного обдува блоков комплекса.
Появление систем противотанковых управляемых ракет в начале 1960-х гг. чуть было не привело к ликвидации бронетанковой техники (прежде всего танков) в результате правительственных «смотрин» во главе с Н.С. Хрущевым, на которых за считанные минуты рассмотрения можно было заслужить оценку, подобную полученной Главным маршалом бронетанковых войск П.А. Ротмистровым за вполне разумное краткое выступление: «И вот такой отсталый маршал у нас бронетанковой академией командует…» После чего окружением, прежде всего сыном, стоящим за стулом Генсека, маршал быстро был «обучен» азам будущего развития сухопутного вооружения. А ведь сорок лет прошли прямо по следам его выступления.
Так и хочется предостеречь от вынесения окончательных решений в условиях «высоких» показов, на которых зачастую, как принято говорить сейчас, пиар может составлять львиную долю представленного или продемонстрированного на полигоне.
Если бы войну можно было выиграть одним танком! За любым принципиально новым танком должны стоять годы (точнее, десятки лет) формируемого нового серийного производства для необходимого насыщения и поддержания войскового парка, создания средств его эксплуатации, системы и средств войскового ремонта, капитального ремонта (в том числе подвижными заводами), средств храпения, системы подготовки офицерских кадров и призывного (контрактного) состава, для разработки, в конце концов, боевых средств поддержки на его базе и войсковых средств обеспечения родов войск.
Есть еще одно свойство тапка, которое не прямо отражается в справочной литературе, а лишь в виде обобщенных результатов чьих-то расчетов: дескать, такой-то танк превосходит другой во столько-то раз. Вместе с тем, как это ни цинично звучит, танк можно характеризовать таким же показателем, как и средства производства, – производительностью, по в данном случае это производительность уничтожения, т.е. число пораженных целей за единицу времени, и дополнительно – не просто целей, а целей, по сути являющихся также средствами уничтожения. Для многоцелевого средства, которым является танк, даже такая оценка уже непростая задача. В тоже время, неграмотное управление .может перечеркнуть любые достоинства техники. Надеяться на производство в ходе боевых действий нельзя: воевать сможет только накопленное и ремонтируемое. Эти две вещи и составят боевую мощь сухопутных сил.
Впрочем, если танки теперь нужны только для поддержки внутренних сил, для борьбы с террористами и освобождения заложников, то их надо существенно переделать, а, в общем-то, что получится при этом, вряд-ли можно будет называть танком. Однако при нашей территории и протяженности границ трудно поверить в возможность их прикрытия и защиты только оперативными и стратегическими ракетами, самолетами и даже просто силами «профессиональных» контрактников с «Калашниковым» под мышкой.
Вместо заключения
Итак, прошедшие 40 лет показали, что ни в одной стране так и не были созданы чисто ракетные (без артиллерийской пушки) танки ввиду сравнительно ограниченных возможностей управляемого вооружения по сравнению с пушечным в условиях непосредственного соприкосновения. Роль управляемых ракет на танке остается чисто вспомогательной. Так, «мертвая» зона «Кобры» превышает предельные дальности стрельбы (менее 1,1 км) в типичных условиях наступательного боя для развернутого танкового подразделения.
