Техника и вооружение 2006 05 - [16]
С 195Зпо 1960 г. постепенно наращивался объем опытно-конструкторских работ:
— спроектирована боевая химическая машина на базе БТР-50П;
— на базе БТР-50П создан транспортер «Пингвип» для освоения Антарктиды;
— проведена модернизация танков ПТ-76 и бронетранспортеров БТР-50П (внедрены средства противоатомной зашиты, система стабилизации танкового вооружения «Заря», ночные приборы видения и прицеливания, броневая крыша и люки на БТР-50П после «венгерских событий» 1956 г. и т. д.):
— проводились разработки зенитных установок на БТР-50П (спаренные и счетверенные установки пулеметов КПВТ);
— в 1959–1960 гг. были сконструированы и приняты к серийному производству командно-штабная машина управления БТР-50ПУ и реактивная установка «Луна».
В 1957–1958 гг. ОКБ проводило серьезные исследования но новым вариантам: легкому тапку с 85-мм пушкой и алюминиевой броней корпуса и башни танку с реактивным противотанковым вооружением (управляемые и неуправляемые ракеты).
Знаменательным событием для коллектива завода в августе 1960 г. стала встреча с руководством страны — Н.С. Хрущевым, Л.И Брежневым, Ф.Р. Козловым и др… где детально разбирался план НИР и ОКР ОКБ. Были определены наиболее актуальные направления дальнейшей деятельности а некоторые работы исчезли из плана (титановые траки и балансиры, телевизионная машина управления боем, плавающий вариант установки «Луна»).
Считаю большим упущением руководства ОКБ и завода то, что создание боевой машины пехоты (БМП) было поручено Челябинскому заводу, а не СТЗ.
В широком развертывании опытно- конструкторских работ на СТЗ большая заслуга принадлежала С.А. Федорову, начальнику ОКБ.
В КБ прибывали выпускники МВТУ нм. Баумана. Ленинградского военно- механического. Киевского, Волгоградского и Горьковского политехнических институтов. В то же время условия труда столь высококвалифицированных специалистов не соответствовали их уровню, сложности преодолеваемых конструкторских и исследовательских проблем. Назрела задача оформления в официальном порядке статуса конструкторского бюро и развития экспериментальной базы.
Пользуясь большой доброжелательностью в решении этих проблем со стороны Главного управления танковой промышленности Миноборонпрома (начальник главка Н.Л. Кучеренко и ведущий специалист В.В. Щербаков) и будучи в командировке в Москве, я по собственной инициативе (был я тогда начальником бюро по общей компоновке) попросил В.В. Щербакова, моего знакомого еще по работе на заводе «Красное Сормово», помочь в решении проблем становления бюро и экспериментальной базы. В В Щербаков ознакомил меня с обширными материалами, подготовленными Омским конструкторским бюро н утвержденными Омским Совнархозом при поддержке обкома КПСС. Омичам удалось добиться постановления правительства СССР о создании опытного (или особого) конструкторского бюро по тапкам и опытно-экспериментальной базы на Омском танковом заводе, а также придании бюро статуса проектной организации Минобороипромс! с самостоятельным балансом (при сохранении административной подчиненности дирекции завода), значителыюго увеличения заработной платы работников, строительстве опытно- экспериментальной базы.
Вернувшись в Сталинград, я доложил об омских начинаниях тогдашним главному конструктору С.А. Федорову и заместителю главного инженера К.М. Герасимову. По неизвестным мне причинам (говорят, что С А Федоров был тогда целиком поглощен перспективой включения его в число соискателей Ленинской премии от Кировского завода за ПТ-76) С.А. Федоров к этому докладу интереса, не проявил.
В противоположность ему, самую горячую и активную поддержку оказал Кирилл Михайлович Герасимов, который немедленно доложил об этом директору завода В.А. Семенову, а далее председателю Совнархоза И.Ф. Синицину. Мне поручалась подготовка всех материалов по обоснованию официального статуса ОКБ по танковому производству СТЗ и его экспериментальной базы.
Группа конструкторов завода «Красное Сормово», откомандированных в распоряжение главного конструктора ленинградского Кировского завода Жозефа Яковлевича Котина (тогда директора ВНИИ-100), для разработки плавающих танков и транспортеров Сидят (слева направо): Аксенов Аристарх Никитович — руководитель группы эксплуатации и общетехнических вопросов: Кряжев Анатолий Семенович — руководитель конструкторской группы трансмиссии; Окунев Александр Степанович — заместитель главного конструктора завода «Красное Сормово» по танкостроению; работник экспериментальног о цеха; Корнилин Александр Тимофеевич — старший инженер-конструктор по силовой установке.
Стоят (слева направо) Пронин Александр Иванович — руководитель конструкторской группы ходовой части; Белоусов Михаил Саввич — старший инженер-конструктор по установке вооружения; Рыбаков Александр Александрович — руководитель группы корпуса танка и расчетов плавучести; Дикарев Виталий Иванович — руководитель группы общих расчетов; Зайцев — работник экспериментального цеха: Кронштадтов Владимир — конструктор; Ковровский Валерий — конструктор.
Отключившись от всей остальной работы, мы с К.М. Герасимовым в течение 2–3 недель оформили все обоснования и необходимые документы (решение Совнархоза, проект постановления правительства и т. д.). Дальнейшее продвижение материалов уже в Москве было поручено заместителю главного конструктора Л.М. Абрамову, который вместе с К.М. Герасимовым и завершил все этапы согласования. В 1959 г. вышло распоряжение Совета Министров РСФСР (в связи с расширением прав республик СССР Федерации было поручено подписание документа), в котором было сформулировано наименование бюро, его численность, определен порядок отчисления средств на строительство экспериментальной базы. Согласно этому распоряжению было установлено следующее наименование бюро: «Опытно- (или Особое) конструкторское бюро по разработке легких плавающих танков с реактивным вооружением, его модификаций и реактивных комплексов на базе плавающего танка».
