«Оказать помощь народу Афганистана
Формирования спецназа Генштаба (СпН ГШ) появились в Афганистане еще накануне ввода войск и сыграли ведущую роль в происходивших в Кабуле событиях, взяв под контроль ключевые объекты столицы Однако после того как «спецзадания» были решены, командование сочло миссию спецназа выполненной, и в дальнейшем обстановку полностью надлежало контролировать самой армии, располагавшей немалыми силами. Тем не менее ситуация в Афганистане оказалась далекой от представлений о ней, как и само развитие событий: достаточно сказать, что первыми директивами руководст ва вообще не оговаривалась возможность вооруженного сопротивления, как и условия ответного применения оружия. Случаи «отдельных враждебных проявлений» считались маловероятными, а Л.И. Брежнев в своем обращении к руководству США «с неподдельной искренностью» заверял озабоченных американцев в том, что «советские воинские контингенты не предпринимали никаких военных действий против афганской стороны и, разумеется, не намерены предпринимать их».
Однако скороспелые реформы кабульских правителей, противоречившие вековым нормам и традициям, быстро умножали ряды недовольных, а появление «неверных» в стране придало уже полыхавшим стачкам накал настоящей гражданской войны в самой ожесточенной форме «джихада». Надежд на рыхлую правительственную армию, не обладавшую ни боевым настроем, ни укомплектованностью и выучкой, не было: призыв в нее приходилось осуществлять силой, командный состав часто уклонялся от своих обязанностей, а дезертирство приобрело массовые масштабы (только в 1980 г. из армии дезертировали более 24 тыс. чел.).
В итоге уже зимой 1980 г. части 40-й армии оказались втянутыми в боевые действия, а весной локальные стычки приобрели повсеместный характер и переросли в объемные операции по подавлению «очагов мятежей» и «чистке местности». Усиливая армию, осенью 1981 г. в Афганистан направили два отдельных отряда спецназа (ооспн) 1*: 177-й и 154-й из САВО, размещенные в Джаузджане на севере и в Рухе при входе в Панджшер, а в Кабуле дислоцировалась 469-я отдельная рота СпН, преимущественно использовавшаяся в разведывательных целях штабом армии.
Ясных представлений об их возможностях и роли у командования, однако, еще не было. Основной задачей спецназа, по определению, были разведывательно-диверсионные действия, что обеспечивалось и самой сг-о дислокацией в Союзе: в случае начала войны размещенным в приграничных и центральных округах отрядам предстояло целевыми ударами выводить из строя важнейшие объекты противника — ракетные установки, штабы и узлы связи, «рубя под корень» его наступательные возможности. В ДРА первое время спецназу не нашли более достойного применения, чем несение охранной службы: отряды были задействованы в защите трубопровода в Пули-Хумри и у входа в Панджшерское ущелье — вотчину местного лидера Ахмад-Шаха. Бойцы и офицеры, набранные из пехоты, также не обладали ни соответствующей выучкой, ни тактическим мышлением, в результате чего оба отряда приобрели ypoвень обычных мотострелковых подразделений и мало отвечали своей первоначальной роли (впрочем, «караульные» задачи по охране коммуникаций, гарнизонов, аэродромов, промышленных и прочих объектов от все множившихся нападений, диверсий и обстрелов вездесущими отрядами моджахедов занимали до 60 % располагаемых армией сил, и на заставах и сторожевых постах у режимных зон несла службу большая часть солдат).
Цифры говорили сами за себя: продолжая проведение операций, охватывавших целые провинции, армия все больше переходила к обороне, стремясь сохранить хотя бы видимость контроля вокруг городов и дорог. К 1986 г. к охранной службе привлекалась уже большая доля сил — 82 армейских батальона против 51, задействованного в активных боевых действиях. Картина являлась отражением объективной реальности: противник не собирался воевать по планам армейского руководства, предпочитая привычную партизанскую тактику нападений из засад, набегов и обстрелов.
В Афганистане к этому времени действовало до 70 всевозможных оппозиционных организаций и группировок, обходившихся без централизованного руководства и нередко враждовавших между собой. Помимо «идейных» формирований исламского толка, представлявших наибольшую опасность ввиду своей организованности и противоправительственной направленности, в провинциях сохранялись вооруженные банды местных «эмиров», с помощью которых испокон веков решались все спорные вопросы. Многовековая борьба прочно утвердила в племенах привычку к военному делу и неприязнь к чужакам; в отношении к ним справедливой оставалась характеристика, данная еще в 17 веке английским путешественником Робертом Стилом: «Эти горы населены свирепым народом, именуемым афганы; они очень сильны физически, большие разбойники и нередко захватывают целые караваны».
К концу 1980 г. мятежное движение охватывало 90 % территории страны, в немалой степени став прямым результатом появления в стране советских войск и проводимых ими операций. Чистки селений, артиллерийские обстрелы и бомбардировки отнюдь не способствовали «усмирению» населения, а пролитая кровь, превращенные в руины кишлаки и выжженные посевы давали силы колоссальному подъему сопротивления, пополняя ряды моджахедов такими темпами, что многие полевые командиры жаловались, что им постоянно не хватает оружия для новобранцев, горящих желанием отомстить «шурави».
