Да, занять десант делом необходимо и обязательно, но только не дурацкой стрельбой в белый свет. Здесь полезно вспомнить, что в годы Второй мировой войны случалось, что БТР двигались в атаку, не спешивая десант. Например, в нацистской кинохронике есть соответствующие кадры, просмотрев которые вновь и вновь, можно заметить: то, что мы видим, сильно напоминает сцену на верхней платформе осадной башни, неторопливо двигающейся к стенам крепости. Обратившись к работам современных историков осадной техники (К.С. Носов и др.), мы узнаем, что успех атаки осадной башни определялся, во-первых, способностью лучников или стрелков осаждающего «очистить» стены от защитников крепости на участке подхода башни, ну а во-вторых, сплоченностью и согласованностью действий воинов, находящихся на ее верхней площадке. Это обращение к древности и прошлой войне дает столь яркую аналогию, которая ведёт к мысли, что если десант современной БМП будет иметь возможность принять то же положение, что и воины на верхней платформе осадной башни, то это может стать основой решения проблемы. Главное — получить эти самые сплоченность и согласованность при приемлемом уровне защиты и эффективности.
Проблема обитаемости БМП много проще. Но только при честной постановке задачи. Например, хотим, чтобы десант штатно спал в машине, притом в положении «сидя». Ради Бога, проводим полноценный эксперимент на двух батальонах: в одном люди спят вне машин, в другом — сидя в БМП. Оцениваем результаты по числу «учебно-боевых» суток, сколько выдержат те и другие до потери боеспособности. Если опыт поставлен без показухи, то «сидячий» батальон сдастся после первой же ночи пребывания в машинах. Особенно если на ее днище плещется топливо. Короче говоря, надо примириться с тем, что БМП не может быть квартирой для постоя.
Кроме двух упомянутых периферийных проблем, хорошо известных разработчикам БМП, хочу напомнить о патовой ситуации, когда БМП спешивает пехоту. При этом она однозначно прекращает сопровождать свой танк, а ее командир оказывается в положении «буриданова осла»: то ли спешиться, то ли остаться в машине. И то и другое содержит в себе примерно равное число плюсов и минусов. Интересно отметить, что разработчиков БМП эта проблема как бы и не касается.
Так к чему мы пришли? К тому, что современные БМП в «скрытой форме» (как говаривали бородатые классики) являются слабозащищенными легкими танками сопровождения ОБТ с гробообразной капсулой для пехоты. Слабая защищенность и гробообразность (т. е. способность душить и сковывать десант) проистекают от «навешивания» на машину побочных функций. До сего времени нет ясности с тем, что должна делать БМП после высадки пехоты в опорном пункте противника.
Слегка подразобравшись с «тяжелой наследственностью» БМП, попробуем перейти к перспективе.
Для начала нам надо бы определиться, в какой войне (всемирной или локальной, ядерной или нет), когда и с каким противником мы собираемся воевать.
Еще один «глобальный» вопрос: будут ли тщетны усилия вероятных противников России выбить из наших рук «праотеческий танковый меч»? Например, путем полной реализации концепции «высокоточного оружия» (ВТО), которая в идеале предполагает уничтожение всей БТТ противника еще до ее подхода к фронту. Иначе говоря, будет ли по-прежнему применение бронетехники в будущей войне массовым?
Полагаю, не сейчас и не завтра мы дождемся определенных ответов на эти вопросы.
Тогда, раз нет ясной исторической перспективы и однозначных ответов на вопросы о характере будущей войны, противнике и отведенном нам времени, то бессмысленно начинать городить НИОКРовский огород вокруг БМП первого поколения XXI века в традиционном для нас стиле «Хватай мешки — вокзал уходит!» Но и стоять на месте — очевидная глупость. Судя по статье в «ТиВ» № 8/2003, у нас, по крайней мере в Кургане, это понимают и вполне здраво продолжают двигаться по пути модернизаций.
Тем не менее кое-что определенное о концепции БМП первого поколения XXI века сказать можно. Если предположить, что в недалеком будущем для решения задачи взлома обороны равного нам противника и развития успеха нам всё же потребуется иметь если не десятки тысяч, то тысячи единиц БТТ. Для чего стоит «прокачать» технически возможные инновации в БТВТ, не привязываясь к военно-технологической культуре какой-либо из стран и не беря в расчёт ограниченность ресурсов.
Вначале нам следует определиться со «старшим братом» БМП-танком. Действительно, может быть, совершенствуя танк, удастся этим и ограничиться? И тогда не будет нужды тратить время и силы на БМП.
На первый взгляд такая возможность вполне просматривается. Ведь если поместить перед каждым членом экипажа танка двадцатидюймовый дисплей, связанный через ЭВМ с мощной всесуточной и всепогодной стабилизированной оптикоэлектронной платформой, то танкисты будут видеть почти то же, что и пехотинец. Не исключено, что даже лучше.
В том и состоит главный вопрос дальнейшего развития танка: реально ли добиться его «зрячести», сопоставимой, например, с человеком, высунувшимся из люка. Если эта проблема будет удовлетворительно разрешена, то поразить «увиденные» танком цели из размещенного на нем стабилизированного и полностью автоматизированного оружия будет быстрее и надежнее, чем «с рук» из автомата, «подствольника» или РПГ.
