Подойдя на дистанцию стрельбы, как считал сам Айттола около 2000 метров, он в 20.41 выстрелил одну торпеду и, когда по расчету времени оценил результат торпедной атаки как отрицательный, прождав более двух минут, приказал готовиться к артиллерийской атаке. В носу оставалось еще две торпеды, на встреченной субмарине явно ничего не замечали, и она шла ровным прямым курсом. Почему финский командир решил стрелять из орудия, не совсем ясно, но такая практика была обычной в финском флоте, в сентябре-ноябре 1942 года при противолодочных атаках после промаха торпедами они всегда открывали огонь из палубного орудия.
На мостике С-7 Гусев окончил перекур и спустился вниз, а на его место поднялся трюмный машинист В.И. Куница. В тот момент финны открыли артогонь, выпустив два снаряда, и одновременно в 20.45 у правого борта нашего корабля полыхнула вспышка. Лодка с резким дифферентом на корму (именно туда попала торпеда, и корпус стремительно затапливался), задрав нос, пошла на дно. Автору данной работы удалось увидеть видеофильм, снятый на месте обнаружения С-7. На пленке видно круглое отверстие в борту затонувшего корабля. Поэтому вопрос – попал ли в субмарину еще и снаряд, остается открытым, хотя вероятность прямого попадания невелика. Правда, вероятность попадания торпедой с такого расстояния не больше. Торпеда шла к цели три с половиной минуты (нельзя сказать, что это мировой рекорд, в ноябре 1941 года командир U124 выстрелил три торпеды по английскому крейсеру "Dunedin", и первая из них попала в цель лишь через 5,5 минут, но это был крейсер, а не подводная лодка) Если это английская торпеда со скоростью 45 узлов, она прошла за это время около 4800 метров, если итальянская 50 узловая – то 5200 метров. Финские субмарины применяли оба вида этих торпед. Попадание одной торпедой с такой дистанции по малоразмерной подводной лодке исключительная удача, близкая к случайности. В годы первой мировой войны рекордный выстрел с лодки по лодке был сделан с 1200 метров и казался по тем временам чем-то невероятным.
Всех пятерых подводников с мостика сбросило в воду. Штурман Хрус- талев, одетый в тяжелый меховой реглан, успел только крикнуть и пошел на дно.
Лисин обычно тоже ходил в меховом реглане, так как в другой одежде очень трудно было долго простоять на мостике в зимнее время, но в тот раз он надел капковый бушлат, хорошо удерживающий человека на воде. Это его и спасло, когда от взрыва он упал за борт без сознания. Пришел он в себя только в воде. Через некоторое время на голос командира подплыли остальные трое моряков. Они решили плыть на свет шведского маяка Седерарм, хотя понимали, что в ледяной воде это безнадежно, максимум через полчаса человек замерзает.
"Финка" после удачной атаки двинулась к месту взрыва, на поверхности воды обнаружили большое масляное пятно и поднимающиеся со дна воздушно-масляные пузырьки. Акустик Арвис Пютус попросил командира застопорить дизель, чтобы прослушать горизонт (сейчас это единственный живущий член экипажа). В этот момент они и услышали крики с воды. Наши моряки понимали свое положение. Чтобы подбодрить моряков, Лисин сказал, что здесь где-то находится наша "Щука", но с палубы подошедшей подлодки донесся чужой говор, моряки поняли, что попали в плен. Их подняли баграми на палубу. Сразу было видно, что среди пленных один офицер.
Надо отметить корректное поведение финнов, они переодели выловленных в сухую одежду, налили по стакану спирту, однако развели всех по разным отсекам. До 01.10 (или 00.10 по финскому времени) Айттола осматривал место боевого столкновения, но больше ничего обнаружить не удалось. Затем "Vesihiisi" повернула в Мариенхамн к плавбазе "Sisu", где и провели предварительный допрос. На нем Лисин назвался штурманом Хрусталевым, но затем признал, что он командир лодки.
Финский командир, кроме отечественного ордена, получил и немецкий Железный крест второй степени.
Тем временем в Москве произошло рассмотрение документов, присланных с Балтики, и 23 октября капитан 2 ранга С.П.Лисин удостаивается звания Героя Советского Союза (он единственный подводник из бывших в Испании, кто получил в войну такое отличие). Это сообщение передали по радио и опубликовали в газетах. Служба радиоперехвата еще раз показала свой класс, и уже 24-го Лисина поздравили с награждением и новым воинским званием представители финской морской разведки. Вероятно, это уникальный случай. В тот же день наша радиоразведка перехватила сообщение шведского радио о том, что в Ботническом заливе финской субмариной потоплена русская и взяты пленные, в том числе командир лодки. Сообщение в порядке проверки взяли "на карандаш" в особом отделе, но не очень торопились. До 3 ноября на лодку передавались радиограммы.
7 января 1943 года командующий Краснознаменным Балтийским флотом подписал приказ номер 001, которым личный состав экипажа подводной лодки С-7 исключался из списков флота, как погибший в боях с германским фашизмом. Приказ спустили по команде, и на его основании через шесть дней, 13 января, командир бригады подлодок КБФ подмахнул новый приказ, только уже не совершенно секретный, а просто секретный – номер 012, дублирующий содержание приказа комфлота.
