Тайна озера Золотого. Книга 1 - [33]

Утро встретило прежней хмарью. Видимость была шагов пять-семь. Постепенно ручей вырос и превратился в маленькую речушку. На открытых участках вдоль берега стали попадаться старые полусгнившие развалины нарт. Светло-серые их останки, как скелеты невиданных зверей, торчали из травы то на одном, то на другом берегу. Они намекали, что раньше здесь была дорога. После очередного плавного поворота речку стало зажимать скалами.

На душе у ребят стало тревожно. Тревожно было и вокруг. Даже Ветка притихла и жалась к ногам ребят.

– Борь, страшновато, – проговорила Полинка, поеживаясь как от мороза. – Смотри как темно там дальше!

– А че бояться-то, – брат хорохорился, а на самом деле немного трусил. Такого страшного и необычного места он еще не встречал. – Пройдем эти скалы и посмотрим, что там за ними. Река-то туда бежит.

И ребята отправились дальше. Шли медленно, настороженно, крутя головами. Им казалось, не они разглядывают это мрачное ущелье, а оно их. Дождь усилился. Темные, угрюмые скалы плакали, по ним светлыми струйками сбегали дождевые слезы. Речка притихла. Она стала почти черной и шершавой от множества дождинок.

Стремительно смеркалось. Бориска пошел быстрее в надежде выйти из этого скального мрака.

– Тихо! – он вдруг остановился и, не оборачиваясь, вытянул в сторону руку. – Смотри!

В небольшой нише, прямо под нависающим скальным карнизом стояла избушка. Она плотно прижалась к черной скале и в сумерках походила на присевшую слепую старушку.

– Ой, Борька, я боюсь!

Бориску немного знобило. Он медленно и внимательно оглядывал местность. Ему казалось странным, что избушка стояла в таком неудобном месте. Ни охоты, ни рыбалки… Тогда зачем!? Окон не было, дверь была просто приставлена к проему, поскольку петли давно сгнили. Бревна, как в бархате, были сплошь покрыты темно-зеленым мхом.

– Пошли, – он снял с плеча ружье и сделал шаг к избушке.

– Нет, я боюсь, а вдруг там кто-то есть…

Бориска отвалил дверь. Оторвал кусок бересты, которая обильно торчала в кровле. Разжег ее в трясущихся руках и вошел внутрь.

– О, да тут нормально, Поль!.. – донеслось изнутри.

Полинка с облегчением сняла с себя надоевшую пайву и переступила порог.

– А чувал-то, чувал, я такой впервые вижу. Он на рыбью пасть похож. Только без зубов.

– А что, здесь неплохо! Давай, Борь, за дровами, а я свежего лапника наберу.

Затрещали ветки, задымил чувал. С появлением огня наступила ночь. Бориска на ощупь искал все, что могло гореть. Ему хотелось запастись дровами как следует, просушиться, выспаться.

Сырой дым стелился низко и плавно, как и речушка утекал вниз по ущелью.

В разварившееся сухое мясо Полинка добавила овсянки ровно столько, чтобы получилось что-то вроде жиденькой каши – любимой их еды на скорую руку. Подсыхали и свежие ветки пихты, разложенные вокруг очага. Они издавали привычный сладковатый запах, вызывая томление во всем теле, желание скорейшего отдыха.

Ветка с легким стоном улеглась у проема и моментально уснула.

– Эй, Борь…, Борька!? Все готово! – звонко позвала брата Полинка.

– Щас, погоди, пока мокрый схожу еще подальше, там вроде должно быть.

– Остынет!..

– Ничего разогреем.

Навертев на палку бересты, Бориска опять ушел на поиски дров. Дойдя до реденького молодого ельничка, он присел и со второй спички запалил бересту. Выгибаясь и треща, она разгорелась, отбросив темноту аж на другой берег. Вода в реке почернела и стала походить на деготь. Заметались тени. Бориска спешно осматривался вокруг.

Вот, то, что надо! Из-под елок торчало бревно. Паренек успел заметить, что чуть дальше – еще одно, но факел замигал и погас. Бревно оказалось коротким и легким.

– Полинка, принимай, – радостно проговорил он, просовывая в дверной проем гнилой конец бревна, – руби потихоньку и подбрасывай. А я еще за одним, пока глаза привыкли. Я быстро.

Взяв еще бересты, он отправился к ельничку.

Ощупью наткнувшись на колючие ветки, он присел, разжег бересту, протиснулся сквозь мокрые елочки, поднял глаза и, … волосы встали дыбом!.. Тело онемело… Он смотрел, не веря, что такое бывает, что оно есть на самом деле!..

Пламя металось, шипело, трещало, а страшные, уродливые лица корчились, гримасничали, разевали черные рты, колыхались круглыми телами, смотрели пустыми глазницами… Их было много! Разновысокие они неслышно шли на Бориску, наплывали, накрывали его собой!..

Береста прогорела. Пропали жуткие лица. Но страх от этого стал еще более невыносимым! Бориска качнулся, укололся о ветки, услышал шорох дождя, почувствовал боль от вздыбленных волос, удивился, что еще живой и, боясь дышать, попятился, а через мгновение уже несся назад.

Влетев в избушку, он схватил ружье.

– Сюда, Полинка, … быстрей!.. – закричал Бориска, пятясь от проема в дальний угол.

Полинка метнулась к брату и спряталась у него за спиной.

– Ну.., где они!

Ружье ходило ходуном. От брата крупная дрожь перекинулась к Полинке. Громко застучали зубы. Тихонько поскуливая и не спуская глаз с дверного проема, она вся вжалась в угол.

Сонная Ветка, лежа у порога, с недоумением смотрела на хозяев.

Никто не появлялся.

Вдруг Бориске показалось, что в углу у входа что-то шевельнулось. С трудом, оторвавшись от проема, он перевел взгляд в угол, тихо вскрикнул и тут же нажал на курок.