Тайна озера Золотого. Книга 1 - [32]

Ветка, которую последнее время кроме Бориски никто в лес не брал, радостно бежала впереди, то и дело оглядывалась, кокетливо вертела хвостом и постоянно щурилась на молодых хозяев.

Погода была пасмурная, серая, сонная. Все вокруг – и деревья, и низкое небо, и даже речушка Бруснянка, до которой они вскоре дошли – было вялым, унылым, ленивым. Время от времени время казалось, что вот-вот пойдет-таки дождь. Но и он не спешил, дремал себе где-то в тучах, отлеживался.

Зато вольготно было кедровкам. Они тарахтели, казалось, повсюду, хотя шишка была еще не в полной зрелости. Птица, загодя что-то чуя, начала промысел раньше.

– А что сейчас делается в кедровниках!? – бойким голосом нарушил молчание Бориска и посмотрел на сестру. – Они ж за ночь снимут всю шишку до одной.

Но Полинка, думая о чем-то своем, вступать в разговор не думала. Она даже не посмотрела ни на брата, ни на пролетающих птиц.

– Поль, хочешь пощелкать орешков? – Бориска опять озорно глянул на сестру. – Ну, че молчишь, говори быстрее.

Пока девушка соображала, отрываясь от своих мыслей, Бориска вскинул ружье, мягко клацнул, взводясь курок, и почти тут же резко и больно ударил по ушам выстрел.

– Птьфу, леший!.. Ну и ума!.. – Полинка крутила головой, выгоняя из ушей тонкий, противный звон.

Тяжело летевшая кедровка словно ударилась в невидимую преграду, вскинулась, сложилась и, некрасиво кувыркаясь, полетела вниз.

– Вот идол-то, трудно предупредить?!

Бориска довольный выстрелом и тем, что нарушил унылость утра смешно улыбался. Он поднял убитую птицу за крыло и пошел к речке. Полинка с жалостью смотрела, как кедровка рваной рябенькой тряпочкой болтается у его ноги, роняя на гальку черно-белые перышки. Она поежилась и отвернулась.

Девушка всегда с трудом выносила, когда при ней кого-то убивали, даже вот как сейчас эту всеми ненавистную птицу. Ей было жаль ее. Полинке вообще было жалко все живое, что летало, бегало или ползало. Она понимала, что жалость неуместна на охоте, что она может вызвать лишь недоумение и ухмылку. И еще обязательный упрек: а мяско-то кушать, небось, любишь!?

Да, Полинка любила есть и мясо, и рыбу, а что же еще есть, если живешь лесом и озерами!? Она любит, но не может смотреть, как для этого убивают.

Вот и когда с Бориской охотятся, всегда просит предупреждать заранее, когда готовится выстрел. Сама же она даже представить себе не могла, как это кого-то убьет, пусть ту же кедровку.

Тем временем Бориска потрошил зоб незадачливой птицы. На ладонь вываливались отборные орехи.

– И ведь что интересно – ни одного пустого или мелкого, – восторженно пояснял он. Собрав все до единого орешка, Бориска прополоскал их в воде, а тельце убитой кедровки швырнул в речной поток, который жадно принял жертву и быстро потащил ее, унося, качая на волнах, словно шутовски баюкая.

– На, такие спелые и крупные еще не щелкала, – Бориска протянул Полинке горсть орехов. Та подставила совочком ладони и ссыпала в карман. Она не могла есть их сразу, ей казалось, что они еще хранят тепло убитой птицы.

За очередным поворотом Бруснянка сбрасывала скорость и разливалась широко, раздольно. Встревоженные чирки шумно с хлопаньем взлетали с воды и, набирая высоту, делали красивый вираж.

– Смотри, Поль, где-то здесь неприметный ручей должен быть.

Бориска хорошо представлял себе маршрут, что рассказал отец. По этому ручью они должны будут подняться на малиновый увал и сразу вниз, потом на большой отрог горбатого хребта. До него пара дней. После хребта – озеро.

Пошел дождь. Пошел мелко, лениво. Найденный ручей не обрадовал ребят. Он плотно и широко зарос ивняком. Пришлось идти напролом. Ветки упирались, царапались, потревоженные деревья обрушивали вниз целый водопад. Одежда быстро промокла, настроение совсем упало.

Хоть и не изменилась светлость дня, а вечер Бориска вычислил. Сделали шалаш, поели, просушились.

Утро встретило точной копией предыдущего дня. Серые, мутные тучи, дождь, буреломы. Только на третий день они вышли на склон, усыпанный огромными камнями, поросшие желтоватым мхом. Склон полого уползал вверх и тонул в тучах. Ручеек сразу потерялся. Поднялись и будто нырнули в туман редкие скалы. Бориска привык ходить по ориентирам и по собственному чутью, которое пока не подводило. Но в горах, тем более в тумане был впервые.

Полинка покорно тащилась сзади, всецело доверяя брату. Она хоть и была мокрой, почти насквозь, но, тем не менее, верила, что впереди ее ждет что-то удивительное и необычное. Лишь зайдя в тучи, она немного заволновалась, однако, видя, как уверенно шагает Бориска, опять успокоилась и пустилась в свои размышления.

А Бориска сомневался. Они поднимались все выше и выше, но куда?! Где они!? Легкий ветерок, на который Бориска вначале ориентировался, давно изменил направление, и сейчас, казалось, дул совсем с другой стороны.

Никакого страха конечно не было. Он чувствовал себя в своей стихии. Терялось время да камни выламывали ноги.

Но вот посветлело, небо стало как разлитое молоко. Через несколько шагов начался спуск.

Когда над головой стало опять темнеть, под ногами заворчал ручей. Так по нему дошли до первых деревьев.