Тайна озера Золотого. Книга 1 - [31]

Дарья еще ниже опустила голову, продолжая скрести чугунок. Для нее самой этот визит старшей сестры Полинки был настолько неожиданным, что она растерялась и никак не могла сообразить, как и что скажет дочери, когда та вернется. Она молила Бога и незаметно крестилась, желая, чтобы Полинка вернулась, когда гости уедут. Они с Прокопием давно решили, что пора все рассказать дочери. Но решить – это одно, а сказать – совсем другое. Вот и дождались…

– Полюшка…, – Дарья, наконец, подняла на дочь мокрые, воспаленные глаза, – я все… мы с отцом… все тебе объясним… подожди он придет…

Полинка обмерла. Ее словно неожиданно и больно ударили, в голове возник монотонный звон, как после выстрела. Она смотрела на мать и ничего не понимала…

– Поля, – снова она услышала ровный, мягкий голос гостьи, – вот тут… фотографии мамы, папы… Тут их разные документы… Это тебе.., я у себя тоже кое-что оставила, – девушка протягивала ей бумажный пакет.

– Какие мама… папа… какие фотографии… Да вы что, все с ума что ли посходили!? – Полинка одной рукой схватила пакет, другой открыла дверцу печки и, не раздумывая, швырнула его в огонь. Затем схватилась за голову, которая раздувалась и норовила лопнуть от всей этой глупости, происходящей здесь и сейчас…

– Поль! – вскрикнула гостья.

– Во-он отсюда! – Полинка подбежала к двери и распахнула ее.

– Погоди.., Полина, я же… твоя родная сестра…

– Я сказала вон! И чтобы ноги больше твоей не было! Сестра нашлась! – голос у Полинки сорвался и перешел на сип. Видя, что золотокосая гостья не понимает, она схватила ухват…

Для Полинки это был первый и самый страшный удар судьбы.

Много утрат и разочарований было потом, много горя и бед перенесла она в жизни, но та боль как вошла в нее длинной иглой, так и осталась на всю жизнь.

Сначала она не верила в то, что произошло. Не могла и не хотела верить. Она еще пыталась удержать свой мир, держала его изо всех сил, не давала ему рухнуть. А он падал. Падал, как могучий кедр, тяжело ломая все на пути, вырывая из земли корни.

Полинка не хотела слушать о каких-то настоящих родителях, сестре, вещах, оставшихся от отца и так далее. Она не хотела, а Прокопий с Дарьей не навязывали. Они знали, что рано или поздно Полинка сама спросит. Придет время поймет и спросит.

Она сильно изменилась. Замкнулась. Стала необщительной. Увлеклась учебой, чего раньше не было, и к лету закончила семилетку, поразив учителей. Много помогала по хозяйству. Управились с покосами. А ближе к осени засобиралась в горы. Она не скрывала от родных, что должна сама во всем разобраться, увидеть собственными глазами.

Если Дарья еще как-то попыталась отговорить, что, дескать, болезнь все еще бродит в тех краях и можно заразиться, то Прокопий не держал. Накануне, поздним вечером он долго сидел подле Полинки, а потом протянул ей странный нож.

– Это все…, что осталось от… Егора, твоего… отца, – с трудом проговорил он.

– Ты мой папка, – тут же парировала Полинка, но сама почувствовала надлом в голосе и отвернулась.

Прокопий погладил ее по голове и еще тише добавил:

– Он был очень хорошим человеком….

Полинка не ответила. Когда осталась одна, долго разглядывала нож, его необычную форму. Он был явно не охотничий и не для домашних нужд. Этот нож не мог быть и инструментом. Длинное, крепкое лезвие, тускло поблескивая, подсказывало, что скорее всего, это оружие. Полинка знала, что у вогулов, остяков и самоедов бывает семь ножей, и главный как раз тот, что все время покоится в ножнах и достается только в самом крайнем случае, в случае войны или опасности для жизни.

Но, пожалуй, наиболее интересной была ручка ножа. Она была вырезана из лосинного рога. Вся ее поверхность оказалась в трещинах, углублениях, лунках, бугристых тонких линиях, царапинах, ее будто черви источили. Однако в ладонь ручка ложилась так удобно, что через некоторое время казалось, что она срослась с рукой…

Девушка вертела нож, чувствуя, как становится увереннее, что он придает ей силу, и что-то еще, но пока непонятное. Она также знала, что с этих пор уже не расстанется с ним.

* * *

Выходили рано.

– Ты хоть смотри, Полюшка, за этим идолом, чтоб не лез, куда не попади, – напутствовала как обычно Дарья. – Ягод наберите. Да не рвите зрелую, вытечет, не донесете. И попусту не палите, отец весь изохался, каждый патрон на счету…

У Бориски в предстоящем походе был свой интерес. Он хотел отыскать небольшое, но богатое уткой озеро Мутное. На самом деле это было несколько маленьких водоемов, соединенных между собой протоками. Весной водоемы набухали, разливались и с высоты птичьего полета это уже было озеро подковообразной формы. Илистое дно и донные течения делали воду мутной, откуда и название.

О том, что существует такое озеро, Бориска знал от отца, который как-то однажды случайно вышел на него и был поражен обилием птицы. Но оно было в неудобном месте. То есть дорог туда не было. Два высоких перевала-тягуна превращали озеро в недоступное и невыгодное для промысла.

Но Бориска мечтал иметь свое озеро, где бы охотился только он. Мечтал срубить избушку, сделать лодку.

Интересом Полинки была гора Колпак, откуда она хотела рассмотреть Черную деревеньку. Сейчас для нее это было самым важным. И не только увидеть, она мечтала побывать там, отыскать домик, где она родилась, если на самом деле так оно и было в ее жизни.